Между адом и раем

Через год остался без работы и Петр. Его просто-напросто сократили. Абфиндунг, денежная компенсация оказалась очень маленькой. Однако бывшие сибиряки не переживали, надеялись на лучшее. Но, увы… Жизнь менялась с космической скоростью. Ни проходило и дня, чтобы в страну не прибывали иностранцы. Предпринимателей это радовало. Они получали бесплатную рабочую силу. Радовало и правителей. Пришлые всегда голосовали за них. Избыток рабочей силы огорчал коренных немцев, многие из них вынуждены были работать за гроши. В числе подобных оказался и Петр Каснер. В «зеленую фирму» его взяли еще и потому, что он лучше всех знал немецкий язык. Из пятидести человек только он один свободно общался по-немецки, остальные ни в зуб ногой. Уволили его, как он считал, без веских оснований. Стычка с начальником оказалась для него первой и последней. Шеф фирмы господин Клозе на самом деле не был коренным немцем, хотя на совещаниях и во время работы то и дело об этом напоминал «интернационалу» о своей избранности. Каснера он также относил к иностранцам. Петр не обижался. Начальник, будь он белый или черный, умный или тупой, всегда есть начальник. Притом независимо, где, в России или в Африке. Никто из работяг, включая и африканца Бубо, не верил в принадлежность шефа к немцам. Каснер относил его к туркам, второму поколению. Развязка наступила в конце апреля. Тройка «зеленых» под руководством «руссака» быстро «расправилась» с двумя соснами, они стояли перед окнами дома престарелых. Полусгнившие деревья были распилены на небольшие чурбачки и загружены на машину. Опилки и прочий мусор также был в кузове. Поздно вечером в квартире Каснеров раздался телефонный звонок.

Звонил Клозе. Он на немецком языке с большим акцентом стал ругать бригадира за то, что тот без его команды уничтожил зеленую фауну. Попытка подчиненного сослаться на личные указания шефа, которые он получил неделю назад, оказалась безуспешной. Перепалка длилась очень долго. В конце концов Петр не выдержал и послал «немца» на три буквы. Утром долговязый мужчина со смуглой кожей и большой плешиной на голове протянул Каснеру стандартный лист бумаги. Он быстро пробежал глазами и стиснул зубы. Его уволили. Жаловаться в суд он не пошел. Знал, что это бесполезно. Несколько позже он узнал правду о происшедшем. Директор дома престарелых изменил свое решение о спиле сосен и сообщил об этом шефу зеленой фирмы. Клозе никому об этом не сказал. Было не до этого. Он два дня был дома, праздновал день рождения своих трех детей-близнецов.

После звонка от невесты, который она сделала из международного автобуса в два часа ночи, Каснер вновь прилег в постель. Основательно призадумался. Совсем недавно он был руками и ногами за то, чтобы привести в свою квартиру женщину. Тем более, она была куда его моложе и самое главное без детей. С Фридой, бывшей женой он уже не имел контактов, хотя ей почти ни в чем не отказывал. За год раздельного проживания он ей отремонтировал мебель, холодильник и газовую плиту.

Лежачий слегка смахнул со своих глаз внезапно набежавшие слезы. В том, что семья распалась, был виноват только он и никто иной. Не по-человечески он поступил с Фридой, которая все эти годы была ему настоящим другом и женой. С такой женщиной жить да жить. Но, увы… Все черт попутал. Петр ходил в парикмахерскую очень редко, один раз в три месяца. Иногда зарастал по самые уши, экономил деньги. При этом не изменял своему правилу, встречал очередной новый год подстирженным. Стригся у многих мастеров. В большинстве своем это были пожилые люди, они не вызывали у него особого интереса. Иногда он даже боялся, что старческая рука может ему нечаянно обрезать ухо или даже нос.

В тот памятный вечер в салоне он увидел молодую парикмахершу, которая при виде импозантного клиента с густыми седыми волосами расцвела в обворожительной улыбке. Она с самого начала в прямом смысле стала ухаживать за ним. Едва он сел в кресло, она вытащила из шкафчика три упаковки свежих небольших простыней и предоставила ему право их выбора. Вежливо извинившись, она тут же убежала в подсобное помещение. Прошло несколько минут. Невнимательность к своей персоне Каснера стала раздражать. Мало того. Ему почему-то не предложили ни кофе, ни журналы. Он тяжело вздохнул и слегка прикрыл глаза. Затем их открыл и обомлел. Его мастер, высокая стройная женщина со смуглой кожей и с длинными черными волосами стояла перед ним и, словно провинившееся дитя, улыбалась. Мужчина от ее необычного поведения или от ее красоты несколько растерялся. Его лицо покрылось краской. Через несколько мгновений в его голову ворвался мощный поток потаенных мыслей, от которых он почему-то не имел большего желания отбиваться. Позади кто-то громко чихнул. Затем смачно высморкался. Каснер повернул голову и увидел неподалеку от себя лысого старика, сидевшего в кресле. Возле него шаркала пожилая женщина в белом халате. Он хмыкнул себе в кулак и по-немецки произнес:

─ Подстригите меня, как можно короче… Пожалуйста…