Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова

Первым кандидатом в «пророссийские» принцы был сын низверженного шведского короля Эрика XIV изгнанник Густав (р. 1568).

Молодой человек вырос вдали от родины, в Италии, где жил очень скромно, а иногда и бедствовал. Годунов следил за его судьбой уже давно и еще в 1585 году приглашал приехать в Москву, но принца не интересовала политика. Он получил образование у иезуитов (лучшее по тем временам), увлекался химией и вообще знаниями. В 1599 году, уже в качестве русского государя, Борис вновь позвал Густава в гости, и на этот раз принц согласился. Вряд ли царь рассчитывал на то, что сможет посадить эмигранта на шведский престол – права Густава были довольно сомнительны (он родился от служанки, которую безумный Эрик XIV незадолго до переворота сделал королевой), но для политического давления на Швецию такая фигура могла оказаться очень полезной. Кроме того, Годунов был озабочен укреплением статуса своей новорожденной династии, и такой жених очень подошел бы ему в зятья. Густаву предложили жениться на Борисовой дочери царевне Ксении, однако к изумлению русских, принц отказался и от враждебных действий против родины, и от выгодного брачного союза. Может быть, Густав унаследовал от отца неадекватность – или же оказался человеком на редкость нравственным. Немецкий современник Конрад Буссов списывает всё на вред лишней учености: «Но герцог Густав не пожелал на это согласиться и ответил, что он предпочтет скорее погибнуть сам, чем подвергнуть свою родину опустошению и лишить жизни тысячи людей. Он вел и другие неуместные речи, из чего можно заключить, что добрый господин либо переучился (поскольку он был ученым мужем), либо слишком много перестрадал». «Неуместные речи» состояли в следующем: принц объявил, что не станет изменять вере, а жениться на царевне не может, так как любит свою любовницу. Борис, должно быть, не знал, что ему делать с таким непрактичным субъектом, и сплавил его в провинцию, где Густав мирно занимался своей химией, пока не умер в 1607 году.

Неожиданный исход этого дела не заставил Годунова отказаться от самой идеи. Вскоре сыскался другой жених, более покладистый – юный брат датского короля Христиана принц Иоганн. Он приплыл в Россию в 1602 году. Встречавший высокого гостя боярин Салтыков прислал донесение, что принц выглядит несолидно: «Платьице на нем атлас ал, делано с канителью по-немецки; шляпка пуховая, на ней кружевца, делано золото да серебро с канителью; чулочки шелк ал; башмачки сафьян синь». Пока принц в таком виде не появился на Москве, ему скорей послали русское «платьице» и прямо по дороге стали обучать русскому языку и русским обычаям. Иоганн охотно учился и всем в Москве очень понравился. Но династии Годуновых опять не повезло: вскоре после приезда чудесный жених заболел и умер (в чем злые языки по привычке обвинили Бориса, имевшего репутацию истребителя царевичей, хотя, скорее всего, юношу просто уморили чрезмерным русским хлебосольством).

Незадолго до смерти Борис начал сватать дочери третьего принца, из шлезвигской герцогской семьи, но не успел довести дело до конца. Ксении Годуновой была, увы, предназначена иная судьба.