Между Азией и Европой. От Ивана III до Бориса Годунова

Есть и иная версия последующих событий, тоже вполне правдоподобная: что Ермак и Кольцо отправились за Уральский хребет, не имея никаких великих планов, а это было обычное казацкое «хождение» за добычей. В пользу такого предположения говорит неудовольствие Москвы по поводу экспедиции: узнав о воинственной затее, Иван Грозный прислал Строгановым гневное послание, требовавшее вернуть «воров» обратно и не ссориться с «сибирским салтаном». Русь была истощена Ливонской войной, казна пуста, и государь боялся ответных действий Кучума.

Впрочем, причины и мотивы Ермаковского похода для истории несущественны – важны его грандиозные последствия.

Царский запрет опоздал. 1 сентября 1582 года[1] казаки отправились в путь. Сначала они доплыли вверх по рекам до Уральских гор, потом перетащили ладьи на азиатскую сторону и стали спускаться по течению Туры и Тобола, грабя по пути татарские селения. За без малого за два месяца отряд преодолел почти полторы тысячи километров.

Единственное крупное сражение состоялось уже неподалеку от кучумовской столицы Кашлыка (близ современного Тобольска), который русские летописи называют Сибирью. Лучший татарский военачальник царевич Махметкул бился с казаками и потерпел поражение, после чего хан отступил на юг, и 26 октября Ермак занял опустевший город, который, вероятно, являлся городом только по названию. (Слово «кашлык» означает «зимний» – должно быть, ханская ставка располагалась здесь только в зимнее время. Крепостей сибирские татары не строили, да и домостроительство у них было не развито.)

На этом поход, собственно говоря, завершился. Гоняться по сибирским просторам за Кучумом у Ермака намерений не было. Он остался на месте, приводя к покорности окрестные племена и отбиваясь от татар, которые вовсе не считали себя побежденными.

Тем не менее с падением столицы слабое Сибирское царство начало разваливаться – вассальные князьки, которых Кучум и прежде с трудом удерживал в повиновении, перестали его слушаться. Многие начали присягать новой власти.

Ничего фантастического в легкости, с которой маленькое войско Ермака одержало победу над Кучумом, нет. Не следует преувеличивать многочисленность кучумовских «полчищ» – вряд ли хан пустой страны мог собрать больше, чем несколько тысяч неорганизованных и плохо вооруженных воинов. Русских, конечно, и вовсе была горстка (вероятно, человек восемьсот), но они имели ружья и несколько легких пушек, а главное – обладали навыками дисциплинированного боя. К тому же взятие Кашлыка еще не означало завоевания Сибири. Казаки всего лишь разгромили единственную на весь огромный субконтинент силу, мало-мальски похожую на государство.

Зная о царском гневе и, должно быть, страшась ответственности за самовольство, Ермак отрядил в Москву атамана Кольцо с триумфальным отчетом о «взятии Сибири». Известие пришлось как нельзя кстати – побед на Руси давно уже не случалось. Грозный принял бывшего «вора» очень милостиво, присоединил к своим титулам еще один – «царя Сибирского» и отправил Ермаку небольшую подмогу: триста стрельцов с воеводой князем Болховским.

Однако дела в Сибири шли неважно. Зимой русские фактически оказались в блокаде, так что большинство новоприбывших, включая князя Болховского, умерли, а новой помощи ждать не приходилось.

Татары изменили тактику войны – теперь они нападали по-партизански, заставая противника врасплох. Сначала им удалось заманить в ловушку и убить атамана Кольцо, а в августе 1585 года жертвой внезапного нападения стал и сам Ермак. Согласно преданию, спасаясь от татар, он пытался вплавь добраться до струга и был утянут на дно Иртыша тяжелой кольчугой.

После гибели вождей остатки отряда покинули Кашлык и ушли назад, за Урал. Таким образом, получается, что знаменитый поход Ермака после первоначальных успехов завершился поражением.

Настоящее завоевание Сибири было еще впереди, и пришлось оно уже на годуновские времена.

Поход Ермака. С. Павловская

От завоевания к освоению

Если бы существовала историческая справедливость, человеком, присоединившим Сибирь к России, конечно, считался бы не инициатор первой, неудачной попытки завоевания Ермак, а Борис Годунов, который, едва укрепившись у власти, взял твердый и последовательный курс на колонизацию новых земель.

Строгановы, будучи людьми торговыми, в своем продвижении на восток прежде всего заботились о прибыли. У правительства Годунова был иной приоритет: превращение Западной Сибири в часть державы. Почти каждый год за Урал отправлялся очередной воевода с войсками, имея задание построить крепость или заложить город, который затем становился центром русского влияния.