Между черным и белым

Марина даже не прикоснулась к нему, а он вздрогнул, как будто она схватила его за грудки. А вдруг это на самом деле проверка на вшивость? Если Пухнарь клюнет и придет к баням, то там его шпалой и уложат. Возможно, и обмоют. Все это понятно, но почему он сам до этого не дошел? Неужели Марина умнее его?

— Надо ехать к Матвею, — сказал Пухнарь.

— Не надо. Ты просто позвони ему.

— Да я и съездить могу.

— А если это не проверка? Вдруг все по-настоящему?

— Тем более надо к Матвею.

— А если за домой следят?

— За моим домом? Это мой город! — Пухнарь гордо расправил плечи.

— Да, но эти товарищи чувствуют себя здесь как дома. Они явно не местные, а где старые бани, знают.

— Почему не местные?

— Машина у них с московскими номерами.

— Про бани сами сказали?

— Он сказал. Не знаю, как его зовут, но на бандита не похож. Слишком цивильный для этого. Высокий, спортивный, возможно, в спецназе служил.

— А для спецназа не цивильный? — с обидой в голосе спросил Пухнарь.

Для Марины он как был, так и оставался бандитом. С одной стороны, это своего рода показатель крутости, на которую западают бабы. С другой — он депутат горсовета и должен выглядеть соответственно.

— И для киллера не цивильный, — сказала Марина.

— Значит, они нас пасут.

— Возможно.

— Отмашку надо дать, — проговорил Пухнарь.

— А вдруг вспугнешь? Звони Матвею, он скажет, что делать.

— Умная, да? — вскинулся Пухнарь.

Матвею он позвонит, не вопрос, но решение будет принимать сам. Марине совсем не обязательно его поучать.

— А если телефон прослушивается? — спросил Пухнарь и улыбнулся, довольный тем, что уязвил Марину.

— Отправь почтового голубя, — с усмешкой посоветовала ему она.

— Тебя, что ли? — ревниво спросил он.

— Звони! — Марина чуть ли не силой вложила ему в руку телефон.

Лето, жара, над головой навес, но солнце отражается от воды в бассейне, в глазах рябит. Сейчас бы на море, на пляж, в шум волны. Но с маленьким ребенком толком не отдохнешь, да и дел на заводе полным-полно.

Матвей поднялся с шезлонга, потянулся, улыбнулся Василисе. Она шла к нему от дома, в прозрачном халате поверх купальника, в шляпе. Солнцезащитные очки были ей к лицу. Игнатка был с няней, но Василиса не знала покоя, постоянно бегала к нему.

Красивая у него жена, с особым вкусом и утренней свежестью. После родов она слегка раздобрела, но уже приходила в норму.

Беговая дорожка у них вдоль забора. Один круг — шестьсот метров. Он утром бегал, Василиса — когда придется. Еще она в бассейне плавала и пресс качала по два раза в день.

Это Лильке держать себя в форме не обязательно. У нее и без всяких упражнений отличная фигура и просто дьявольский шарм.

Матвей помнил, как они жили втроем на одной квартире. Он тогда был ранен в живот, Лилька его выхаживала, а Василиса присматривала за ними обоими. Лилька и в те времена выглядела на все сто, а Василиса не могла ударить в грязь лицом. Девчонки тогда устроили тайное соревнование, каждая хотела выглядеть лучше другой. Победила Василиса.

Она и сейчас побеждала, причем по всем статьям. Но соревнование продолжалось. Матвей совсем не прочь был увидеть Лильку на беговой дорожке. А еще лучше в бассейне. В купальнике. Или даже без такового.

Василису он любил, знал только одну женщину, с которой мог бы ей изменить. Желательно на законных основаниях. Султанам хорошо, они могут иметь много жен, а ему хватило бы и двух, Василисы и Лильки. Он был бы им верным мужем.

— Купаться? — спросила Василиса и нежно провела рукой по его плечу.

— С тобой, — ответил Матвей.

Увы, он не султан, и ему нельзя иметь трех жен. Так что придется быть верным мужем только для одной.

Матвей подхватил Василису на руки, разогнался и вместе с ней бухнулся в бассейн.

— Моя прическа! — с возмущением и восторгом выкрикнула Василиса.

На столике у бассейна зазвонил телефон. Пришлось ему выходить из воды, брать трубку.

— Матвей?

Голос Пухнаря подействовал на него как вкус лимона. Он недовольно скривился, глянул на Василису. Она спокойно плыла прогулочным брассом.

— Да, Илюха.

— Короче, тут какие-то фраера нарисовались, про тебя спрашивали, про наш с тобой конфликт.

— Еще короче можешь?

— Стрелу мне назначили, хотят конкретно за тебя поговорить.

— А еще короче?

— Завалить они тебя хотят. Моими руками.

— Что ты с ними сделал?

— Они к Маринке подкатили. Она сразу все просекла. И за домом, говорит, следить могут. Я поэтому тебе звоню, сам не поехал, чтобы их не вспугнуть.

— Когда стрелка?

— Ночью. Тут, у старых бань. Я пацанам прозвоню, мы их тепленькими возьмем.

— А что за люди?

— Да не знаю. Из Москвы откуда-то.

— Почему из Москвы?

— Так номера московские.

— Значит, конфликт у нас с тобой? — спросил для ясности Матвей.

— Был, — буркнул Пухнарь.

Возможно, он где-то не сдержался, нагородил с три короба, угрожал Матвею расправой. Кто-то это услышал и решил сыграть в свою игру.

— Стало быть, стрелка сегодня?

— Мы сами все сделаем.

— Держи меня в курсе, — сказал Матвей, положил трубку, но в бассейн спускаться не стал, хлебнул из бокала холодного пива, закурил.

Василиса выбралась из воды, подошла к нему и спросила:

— Случилось что?