Между честью и истиной

Чем себя занять, я не знала, однако быстро придумала - пошла проверять по чеклисту, все ли мы взяли в нужном количестве. Смысла в этом не было никакого, потому что перед тем как утром выехать с базы, все пересчитала сперва я, а потом и Инис, но само действие успокаивало и говорило, что все идет по плану. Любой вылет, то есть выезд, должен начинаться с рутинной проверки работы систем и готовности оборудования, и неважно, какие звезды над головой. И не имеет значения, что дезраствор так и останется нас ждать в машинах. В лесу проще сжечь здание, зараженное оборотнями, до фундамента, чем пытаться его отмыть. Ну и огородить лентами для местных, чтобы не совались пару недель к кустам и деревьям, где прошлись твари. А потом солнце со всем справится само.

В укладку с вакцинами я не полезла. Инис, еще когда Сержант отдал меня ей в подчинение, показала красную сумку-холодильник с сааланским "вечным" хладагентом внутри и двадцатью семью шприцами-ампулами с прозрачной зеленовато-серебристой жидкостью и предупредила, что открыть ее без приказа нашей недомагессы, Сержанта или Инис я могу только для введения вакцины кому-либо из подразделения.

- Опа, засекли! - донесся довольный голос Саши.

   И через три часа дежурство для меня кончилось. Сперва мы встретились с фавнами, точнее, фавны встретили нас и решили, что мы еда. Но оказалось, что мы тут не еда, а туристы, а завтрак у нас сгорел, но успел поцарапать Фейвара. Ему немедля вкатили сыворотку, и мы пошли дальше. Судя по количеству следов, нам было топать не меньше часа. Уже перед самым выходом на точку Инис заметила, что Фейвар трет глаза и у него на руках пятна. Она подозвала Агнис, та показала ему на руки, он как-то буднично пожал плечами и сказал на сааланике: "Ну, значит, все..." Агнис кивнула, сделала два очень знакомых мне движения руками - сколько раз я повторяла их сама до ареста - и боец осел на землю. Дальше было быстро и просто. Огонь из Потока призывается за считаные секунды, и человек превращается сперва в факел, а потом в пепел. Кучка пепла осталась лежать, а мы пошли дальше - недалеко, метров триста. Сержант подал команду, мы заняли позиции для стрельбы, отстрелялись, Саша со своей пятеркой подошла к Агнис, сопровождать ее к гнезду, и тут Агнис указала пальцем на мои берцы. Сперва я решила, что мне сейчас влетит за нечищенную обувь и приготовилась было огрызнуться - маршрут все-таки, не плац. Но посмотрев на ботинки, увидела, что стою в луже слизи. Уже через полчаса я была в Приозерском замке, в больничной палате и с вакциной в ягодице. Подежурила, называется. Было очень стыдно перед ребятами и очень жаль Фейвара, от которого всей памяти осталось, что пара шуток, бывших в ходу в подразделении, да и те забудутся к зиме.

   Четверг ушел на подготовку к назначенному дню, а в полночь князь отправился в столицу, приняв от Хайшен пожелания удачи. И в пятницу утром для одного большого торгового дела по обе стороны от звезд настали дурные дни. Для большей части участников этой торговли события были еще и унизительны. Досточтимых в новой колонии арестовывали гвардейцы наместника, даже не легионеры империи. А в Исанисе знать из старых семей отдавала оружие и протягивала руки под ремень капитанам и шкиперам из братства вольных охотников моря, что вообще не лезло ни в какие ворота. В крае мрачно вздыхали судьи, заседатели и работники прокуратуры, возвращенные с каникул.

   В четверг наместник прибыл из "неожиданной краткой деловой поездки", как это определила его пресс-служба, и отказался встречаться с журналистами самое меньшее до двадцатого числа. Календарь показывал восьмое июля. Город тихо гудел. Следователи, кривясь, доставали из архивов заявления о пропавших без вести девушках. За ними наблюдали люди графа да Айгита, уже успевшие переговорить с родителями пропавших. Шла скучная работа по сличению фотографий, дат и протоколов. Ее было примерно воз и тележка, и наместник требовал закончить все к первому августа. Полицейские грустили и привыкали ночевать в отделах. Большинство арестованных в крае представляли досточтимые, и князь знал почему. Значительная часть светской знати и их партнеров попроще происхождением кончили свою жизнь в девятнадцатом году на Сенной площади, на колу или в петле. Самых отличившихся из местных участников схемы князь, в то время еще легат, тогда же приказал расстрелять. Так что за комментариями журналисты вполне закономерно пришли к Вейлину. Вейлин пообещал ответить на все вопросы - и ушел в Приозерск по порталу. Пресса напрасно прождала его до вечера. Разумеется, ему это запомнили. Конечно, он об этом не подумал. Журналисты очень сосредоточенно ждали двадцатого числа.