Между дьяволом и глубоким синим морем

Мы дружно вышли на кухню. Никто и слова не сказал. Единственным звуком был лязг кастрюль, сковородок, и раздраженные вздохи брата Ривера. Посидев так несколько минут, я решила, что будет мудро оставить их наедине.

Я вернулась в Ситизен, чтобы проведать Джека, но его нигде не было. Чёрт! Нужно было встать пораньше, как и говорил Люк. И определённо не нужно было снова спать с Ривером. Чёрт! Я не могла трезво мыслить. Рядом с этим парнем я — сама не своя.

Это меня пугало. С другой стороны, в последнее время меня пугало абсолютно всё, хотя я никогда не считала себя трусихой.

Я вышла наружу и увидела, как Люк рисует в сарае. Дверь была открыта, чтобы внутрь попадало больше света. Брат склонился над мольбертом с решительным и собранным лицом. Таким он редко бывал.

— Привет, — поздоровалась я, заходя внутрь. — Ты не знаешь, где Джек?

Люк ткнул на угловой стол, не отвлекаясь от работы. Джек тянулся к холсту, нанося чёрные и белые акриловые краски зигзагообразными, тонкими линиями. Я увидела красные глаза и маленькие ручки, цепляющиеся за надгробия. Он рисовал Дьявола на кладбище.

— Прирождённый талант, — сказал Люк. — Он никогда раньше не рисовал, но у него получается так же хорошо, как у нас в его возрасте. Джек хорошо передаёт цвет и атмосферу… и измерение… — парень замолчал, вновь погрузившись в свою картину.

Джек поднял голову, убрал непослушные медные пряди с веснушчатого лица и улыбнулся.

— Думаю, это у меня в крови.

Я улыбнулась в ответ.

— У нас тоже.

И тут что-то встало на место в моей голове. Что-то важное. Что-то, на что стоило обратить внимание…

— Тебя нашёл брат Ривера? — Люк отложил кисть и повернулся ко мне.

— Да. В кровати с ним.

Джек снова поднял голову на эти слова, но затем вернулся к рисованию. Люк понизил голос:

— Что с тобой происходит, Ви? Раньше ты не проявляла интерес к мальчикам, не считая разговоров с Джанни за чашечкой кофе, а теперь проводишь каждую ночь в постели с незнакомцем?

Он был абсолютно прав. Что со мной происходит?

Ривер с его сиянием. Вот что. Тем не менее, у меня не было настроения получать нагоняй от брата, который проводил лето, лапая грудь щекастой официантки или попу нашей соседки.

— Кто бы говорил, — мои слова прозвучали довольно грубо, и в этот момент я сама себя возненавидела. — Мэдди. Саншайн. Ты не можешь держать руки при себе.

Люк покачал головой.

— Это другое. Ты… Тебе нужно быть осторожней, чем мне. И нет, прежде чем ты перебьёшь меня, не потому, что ты девочка. Ты страстная. Больше, чем мы с Мэдди и Саншайн вместе взятые. Ривер разобьёт тебе сердце, можешь не сомневаться.

— Этому не бывать.

Люк посмотрел мне в глаза.

— Не разобьёт. Иногда он кажется славным, когда балуется с Джеком, готовит мне ужин или рассказывает милые истории о своём прошлом. Мне нравится, что он другой. Что он… такой загадочный. Но я ему не доверяю. Вообще. Просто… иногда я об этом забываю. Я не подпущу его к своему сердцу, Люк, ни за что.

Тот вздохнул.

— Так чего хотел его брат? Я видел его БМВ у въезда во двор. Машина крутая. Какой подросток может себе позволить разъезжать на новеньком БМВ?

— Он хотел увидеть Ривера.

— И что, он тоже к нам переедет? Нужно удвоить цену за проживание.

Я покачала головой.

— Просто продолжай рисовать.

Люк нахмурился. В этот момент, стоя перед холстом с кистью в руке, он так напоминал нашего отца, что меня это даже смутило. Я перевела взгляд на Джека. Их рыжие волосы блестели в солнечном свете, пока оба горбатились над своими шедеврами. Они одинаково странно держали кисть, зажимая её между большим и средним пальцем, и придерживая указательным.

Я вышла из сарая и вернулась в гостевой дом, входя без стука. Ривер варил шесть яиц, а Нили пил горячий эспрессо. Оба молчали. Царила неловкая и напряжённая атмосфера. Я встала в дверном проёме и задумалась, что сказать.

Наконец Ривер впихнул мне в руку тарелку с яйцами, и мы сели за стол, чтобы молча поесть. Я окунула тёплый тост в жидкий желток и попыталась игнорировать тишину. Нили, как и его брат, был настоящим кофеманом. К концу завтрака они выпили три чашки эспрессо. Делали они это забавно, беря чашку в ладонь, а не придерживая её за ручку. Прежде чем сделать глоток, оба парня прищуривались. Они пили, как братья.

Когда мы поели, Ривер и Нили взялись за уборку, всё ещё отказываясь разговаривать. Я заинтересованно наблюдала за ними. Нили был выше Ривера примерно на 15 сантиметров и немного худее. Но его кожа была того же загорелого оттенка, и он носил ту же дорогую, необычную одежду: тёмные узкие штаны с низкой посадкой и белую ветровку, застёгнутую вплоть до подбородка. Никогда бы не подумала, что ветровка может выглядеть дорого и престижно.

Нили был таким же красавцем, как и Ривер, только с добрым и открытым лицом, когда у Ривера оно было мрачным и загадочным. Когда они пили кофе, то напоминали близнецов. Но когда они двигались по кухне, то казались незнакомцами. Движения Ривера были плавными и ленивыми. Движения Нили — быстрыми и расчётливыми. Они оба одинаково хмурились, и на их загорелых лбах пролегали морщинки.