Между дьяволом и глубоким синим морем

— Ривер говорил, что у него нет братьев и сестёр, — решила я нарушить тишину, обозвав Ривера лжецом. Это было приятно. — Ваши родители действительно археологи?

Нили откинул голову назад и расхохотался. Громко, низко и заразительно. Затем покосился на Ривера.

— Ты врёшь чаще, чем наш отец распутничает. А это о многом говорит.

Ривер пожал плечами.

— Ложь делает жизнь интересней. И всерьёз облегчает её.

Нили снова рассмеялся и встретился со мной взглядом.

— Ривер считает, что жизнь должна быть лёгкой. А затем за одну ночь устраивает больше бед, чем Дьявол за десять! Ведь ему не о чём беспокоиться, весь бардак уберёт за ним младший братец, — он наклонился к моему уху. — Можно рассказать тебе секрет? Это всё фигня. Ривер несёт подобную чушь, когда ему страшно, прямо как наш папа. Вопрос в том… чего он боится? Ты уже поняла это?

Парень отошёл. Я потёрла ухо в том месте, куда он шептал. Ривер внимательно наблюдал за мной, но я отказывалась смотреть ему в глаза.

— Что ты сказал ей, Нили? Что ты сказал?

Он выглядел… взволнованным. Я наслаждалась ситуацией.

Нили упёрся руками в стол и подался вперёд.

— Братьев и сестёр у него нет… Бред какой! У нас минимум два сводных брата и одна сводная сестра. По крайней мере, это те, о ком мы знаем. Как я уже говорил, наш отец — тот ещё распутник. К счастью, они все слишком малы, чтобы знать, каково быть частью нашей семьи. Но вскоре они поймут.

— Сестра? — беспокойство Ривера сменилось удивлением. — Мне никто о ней не говорил.

— Я сам только что узнал, придурок. Я изучал его банковские счета и обнаружил, что он обеспечивает ещё одну женщину где-то в Орегоне. Тебе не пофиг? Отец никогда не признает их своими на официальном уровне. Да и ты сам мне сказал, цитирую, что «никогда не хочешь видеть отродье, порождённое нашим изменником отцом».

Ривер грациозно пожал плечами.

— Может, я соврал.

— Заткнись, — Нили поймал мой взгляд. — Вайолет, он случайно не называл тебе свою фамилию?

— Уэст. Ривер Уэст.

Нили вновь рассмеялся и покачал головой.

— Фамилия Ривера — и моя — Реддинг. — Он замолчал на пару секунд, чтобы я обдумала его слова. — Нили сокращение от Корнилий. А Ривер — это кличка. На самом деле его зовут Уильям.

Я часто заморгала. Затем перевела взгляд с одного брата на другого. Лицо Ривера постоянно менялось, и он часто отводил глаза. Нили же смотрел прямо на меня, и его лицо оставалось открытым и добродушным. Парень улыбался, словно знал, о чём я думала.

А думала я о том, что Реддинги — самая известная и древняя семья Восточного побережья. Если в незапамятные времена моя семья считалась богатыми промышленниками, строящими поместья, они всё равно не шли ни в какое сравнение с Реддингами. У них были усадьбы вдоль всех 13-ти колоний. Они владели кораблями, железнодорожными путями и президентами. У них были связи с мафией, масонами и «Битлз».

Фредди упоминала их в своих рассказах. Однажды, когда мне было десять, она достала украшение — изумрудное колье, которое мы продали после её смерти. По её словам, она надевала его в молодости, когда ходила на развратные вечеринки Реддингов.

Значит, я спала с Реддингом. Рядом с Реддингом.

— Значит, я спала с Реддингом. Рядом с Реддингом, — озвучила я свои мысли. — Я слышала о вашей семье. Фредди рассказывала, как была на одной из ваших похабных вечеринок в Нью-Йорке.

— Похоже на нас, — ответил Ривер, кидая мне странный взгляд, который я не смогла понять.

Нили задумчиво почесал предплечье.

— Эхо. Какое милое название для городка. Оно идеально. Эхо всего, что предшествовало этому моменту. Какой он по счёту? Восьмой, девятый? — он заметил, что делает с рукой, и остановился. — Когда ты перестанешь убегать, Ривер? Если ты вскоре не остановишься, мне придётся избить тебя. Сильно. Кулаками. А я бы предпочел этого не делать.

— Восьмой. Восемь городов, если не считать Арчера. Но там ведь никто не умер?

Нили мрачно и горько усмехнулся.

— Значит, города без многочисленных смертей не в счёт. Приятно знать. Господи, Ривер! Я даже не знаю, боготворить тебя или избавить от страданий.

Ривер сбегал и раньше… и люди тоже умирали. У меня заныла грудь, словно от укола острого, обжигающего льда… хотя на улице было достаточно тепло. Я переводила взгляд с одного парня на другого и гадала, во что же я ввязалась.

Ривер положил руку на плечо Нили.

— На этот раз я держу всё под контролем. Клянусь.

Тот стряхнул её.

— Ты всегда так говоришь.

Когда Ривер заявил, что Арчер в счёт не берется, щёки Нили слегка покраснели. Сейчас же его шея и лицо покрылись бурыми пятнами.

Ривер поджал губы, и на его подбородке появилась ямочка. А глаза… последний раз, когда он так прищуривался, мужчина убил себя прямо на городской площади.

— Корнилий, не начинай эту ссору. Она плохо закончится.

— Только отец может называть меня Корнилием, — сказал он стальным голосом. Его взгляд лишился всяческого юмора. Мне было страшно наблюдать за ссорой двух братьев. Я чувствовала себя героем «Подглядывающего».