Между двух гроз

— Видать, устал с дороги, милый, — сказала женщина, кладя передо мной кусок хлеба — горбушку от большого каравая. Я схватил хлеб и жадно начал его есть. Хлеб хотелось жевать долго-долго. Он был такой вкусный, как будто его только что испекли, или же, как будто я в жизни не ел хлеба. Хлеб был чёрный, слегка кисловатый на вкус, с ароматной жёсткой корочкой. Я, однако, довольно быстро съел кусок хлеба, снова потянулся к чашке с молоком, жадно выпил всё в несколько глотков, и почувствовал, как будто моё тело перестало существовать вообще. Такая лёгкость, такая свобода, удивительно хорошо. Глаза сами собой закрывались. Вокруг не было слышно вообще ничего. Просто легко, ничто не тревожит. Я ощутил, как чьи-то сильные руки вытащили меня из-за стола, пронесли совсем немного, и осторожно положили на что-то мягкое и колючее. «Сено», — вновь мелькнула у меня мысль, но сон брал верх и над мыслями, и над ощущениями, и вообще надо мной. 

X

Олег сидел в просторной светлой комнате. Из-за окна прорывался луч солнечного света — и если бы не ржавая решётка, то можно было бы подумать, что не было событий последних дней и Олег находится здесь по своей воле, просто зашёл полюбоваться видом из окна или к кому-то в гости. С ним уже беседовал следователь, врач, приходил адвокат, снова врач, только уже другой. От бесконечных расспросов кружилась голова — но это все равно было легче, лучше, понятнее, чем шёпот где-то рядом и ночные кошмары.

За дверью послышался шум, скрипели какие-то другие двери. Загрохотал замок двери, ведущей в комнату, где на самой середине на стуле за небольшим столом сидел Олег.

— Мама? — Олег вскочил со стула, сделал шаг вперед, сообразив, что не видел мать последние три дня, с тех пор, как утром хлопнул дверью и ушёл.

— Здравствуй, Олежа. Прошу, не объясняй мне ничего — я всё знаю, я всё понимаю. Ничего уже не исправишь, нужно жить, — она пододвинула стул от двери поближе к столу и села, положив большой свёрток себе на колени.

— Но что же теперь будет с тобой, со мной? — сказал Олег и закрыл лицо руками.

— Ты ничего не знаешь?

— А что я могу знать, мама? Кто мне объяснит, что будет? Все только задают вопросы, а на то, чтобы ответить мне, что меня ждёт — так это нет!

— Успокойся. Тебя кладут в больницу. Пока на месяц. А потом будет ясно на сколько.

Олег замолчал. Наступила тишина. Снова было слышно, как гремят двери где-то вдалеке, в другом конце коридора. Потом всё стихло.

— Как в больницу? Почему? — нарушил тишину Олег через пару минут.

— Они так считают. И я тоже так считаю. С тобой что-то не в порядке.

— Что со мной не в порядке, мама? — Олег начинал срываться, — Я убил его, понимаешь, убил! Со мной всё в порядке, я абсолютно здоров.

— Ты очень изменился. Изменился буквально за неделю…

— Что из этого? Что?

— Я тебя прошу, успокойся и послушай меня. Я чувствую, что с тобой что-то случилось. И то, что ты тут сделал, совсем ни при чем. Я чувствую себя виноватой — я не остановила тебя тогда.

— Ты ни в чём не виновата.

— Нет, если бы я остановила тебя, то ничего бы не случилось. И тот мальчик был бы жив. И тебя бы я не потеряла…

— Интересно, значит, всё, ты меня вычеркнула из своей жизни? — Олег начал раскачиваться на стуле.

— Не говори так.

— Но это правда — нужен ли я тебе теперь? Я убийца.

— Ты мой сын.

Олег замолчал. Когда он направился в милицию, ему казалось, что он придёт, признается, и станет легче, проще, что всё разрешится как-то само собой. Разрешения проблем не последовало. Наоборот, всё стало ещё более неопределённым. Казалось, что жизнь убегает куда-то. Свойственная обыденности суета, какие-то эмоции, чувства — всё исчезло, вернее, существовало где-то само по себе. А Олег был вне этого. Более того, желания, стремления к чему-то тоже пропали, как будто их и не было вовсе. Человек без эмоций, чувств, желаний, стремлений — это всё ещё человек. К ужасу своему Олег чувствовал, что он теряет и надежду. А на что надеяться? На снисхождение? Что сидеть в тюрьме или больнице придётся совсем недолго? Или на то, что его простят?

Впервые с момента того вечера у озера Олег осознал, что наверное хотел бы поменяться местами с тем парнем. Да, точно, так бы было проще.

— Олежа, ты меня слышишь? Мне пора. Я тебе тут принесла, — Людмила поставила на стол пакет и спешно начала его разворачивать.

— Мне не нужно ничего. — Олег отвернулся.

— Здесь немного еды и кое-что из одежды. Мне пора, — Людмила встала, сделала шаг в сторону Олега, поцеловала его в щёку, погладила по голове и вышла. Хлопнула дверь.

То, что было в последующие дни, Олег уже не воспринимал. Какие-то люди, куда-то ведут, суд, ещё заседание, снова камера, куда-то перевозят. Как это всё надоедает, истощает, опустошает, хочется лечь и просто спать. Закрыть глаза и забыть обо всём, что уже случилось, и не замечать того, что происходит в данный момент. Жизнь закончилась. 

XI