Между двух мужей

– Она мне посочувствовала! Даже минеральной воды принесла, и я ее выпила судорожно.

– И потом?..

– И рассказала мне эта Лида, что заказ на обслуживание банкета на дому сделали администрации ресторана по телефону. Есть у них такая услуга.

Заказ сделали утром, за день до торжества, а вечером на улице к уставшей после смены Лиде подошла какая-то невысокая, приятного вида девушка с заплаканными глазами.

Девчушка сунула в руку Лиды тонко сложенную пятисотрублевую купюру и попросила разрешить ей отправиться вместо настоящей официантки на обслуживание банкета. Легко можно было предположить, что Лида несказанно удивилась этому предложению со стороны незнакомки. Но девушка убедительно объяснила ей свое желание: оказывается, она поссорилась с женихом, а тот приглашен на то же самое торжество в качестве тамады. Нрава ее жених весьма надменного, сам, первый, ни за что к ней не подойдет, вот она и решила пойти за ним, забывши про девичью гордость. Банкет – дело шумное, тамаде часто подливают, глядишь, он разомлеет, тогда она и выберет минутку и помирится с возлюбленным…

– Вы не бойтесь, пожалуйста, я обслужу их очень профессионально! – просительно тянула незнакомка, видя, что Лида сомневается. – Я ведь сама официантка, работаю вон в том кафе! Иначе я ни за что не попросила бы вас, тем более – не стала бы вас подставлять…

Лида колебалась. За такие штуки, как прогул мероприятия, ее в два счета могли вышибить с работы без выходного пособия. Но девушка смотрела на нее так жалобно, натруженные ноги Лиды так ныли, по телевизору завтра обещали показать такой хороший индийский фильм, и женщине так хотелось закончить начатое еще полгода назад шитье! К тому же девушка робко просунула в широкую Лидину ладонь вторую бумажную трубочку-пятисотрублевку, и она оказалась последней соломинкой, сломавшей спину верблюда.

– Только запомни: если ты в чем-то напортачишь, пожалуются хозяева на мою работу – меня выгонят, и дети мои по твоей вине будут сидеть голодными! – заявила Лида.

Несчастная влюбленная быстро-быстро закивала стриженной «под мальчика» головой, благодарно обняла Лиду, и они расстались…

– Больше Лида ее не видела, – закончила тетя Мила.

– Чертовщина какая-то! Не было у Капы на свадьбе никакого тамады, какой еще тамада – девять человек гостей! – рассердилась я. – Если эта девица хотела попасть на свадьбу из-за мужчины, то им мог быть или Вадим, или Борюсик. И я считаю, что все дело в Вадиме! Более того, мне отчего-то кажется, что этой лже-официанткой была Саша, о которой нам рассказывала Илона. По крайней мере, приметы сходятся: невысокого роста, крепко сбитая… Так! Нужно обязательно съездить в парк, где тусуются эти художники, найти эту Сашу и поговорить с ней.

– Сейчас?

– Вот уж нет! Сейчас – спать. Только спать! Ночью мне на работу.

* * *

Конечно, заступив на свое второе по счету дежурство, я первым делом заглянула в Маринину палату, но Марина уже спала, свернувшись калачиком под своим клетчатым пледом. Зоя, сидя ко мне спиной, смотрела телевизор с выключенным звуком и быстро-быстро щелкала спицами.

– Привет, – прошептала я.

Однако сиделка только вздрогнула, напрягла спину – и не обернулась.

Я вернулась в коридор, со вздохом опустилась на диванчик и развернула газету, забытую здесь кем-то из больных.

Примерно через полчасика отделение совсем успокоилось. Я лениво шуршала газетой – строчки уже почти не различались, и под гудение люминесцентных ламп ко мне снова подкрадывалась предательская дремота.

Дверь Марининой палаты скрипнула, в коридор тихо выскользнула одетая для выхода Зоя – я помахала ей рукой, но она не заметила моего жеста и скрылась за стеклянной дверью.

Ночь текла медленно-медленно, как ей и было положено. Через час Маринина сиделка вернулась, прокралась на свое место в палату. Немного повозились, и все стихло…

Чтобы не уснуть (вторая ночь без полноценного отдыха!), я заходила туда-обратно по коридору, от нечего делать стараясь четко держать прямую линию: пятка к носку, пятка – к носку…

Громкий стук и звон разбитого стекла остановили меня на полдороге – я так и замерла в нелепой позе с раскинутыми для равновесия руками.

Это же оттуда! Из палаты Марины!

Опять!

Но мысль мою уже опередил страшный, пронизывающий женский крик – кричали тоже из Марининой палаты, и это была Марина, и визжала она так пронзительно, что в ординаторской и сестринской одновременно зажегся свет, дежурный врач и полная заспанная медсестра, роняя тапки, со спринтерской скоростью понеслись на этот отчаянный зов.

Даже в других палатах, располагавшихся от «элитной» Марининой на изрядном отдалении, заворочались люди, сонные голоса спрашивали друг у друга, что случилось.

Конечно, на месте происшествия я оказалась первой, но совсем скоро за спинами людей в белых халатах уже почти ничего разглядеть было невозможно…

– Пустите!!! – толкнула я выросшую передо мной здоровую спину. Врач быстро оглянулся, глаза из-под очков сверкнули удивлением, но он посторонился.