Между двух мужей

– Вон, видите павильон, где багеты делают на заказ? Там и ищите. Шурка мерки снимает и заказы оформляет, если будет в хорошем настроении… хотя это вряд ли… поможет, чем сможет. Но я бы на месте Шурки, – обратился наш собеседник к своему соседу, – не торопился бы! Раз его картины начали так дорожать, то и дальше уже не подешевеют. А наоборот! Интересно, вообще, – повернулся он к третьему коллеге, – вот иногда Алтухов и сам не мог объяснить, что такое на его «шедеврах» намазюкано. А после смерти – гляди-ка, специалисты разобрались!

– К Шурке так к Шурке, – вздохнула я и направилась, ведомая Антоном, в сторону указанного мне ребятами павильона.

На стене небольшой кирпичной постройки имелась призывная вывеска «Багеты на заказ», и окна, по случаю летнего времени, были открыты. Не выпуская моего рукава, Антон втащил меня внутрь. Там оказался всего лишь один фанерный прилавок, по которому были изящно разложены несколько лощеных каталогов и образцов материалов, у стенки ненавязчиво высилась стопка незаполненных бланков заказов.

За прилавком стоял мальчик невысокого роста, в кепке с повернутым назад козырьком и широкой ковбойской рубашке. От скуки он поигрывал роликом рулетки и с любопытством блеснул на нас из-под длинной черной челки огоньком таких же темных глаз.

– Хотите сделать заказ? – голос у мальчишки был звонкий и задиристый. – Картина с собой? Нет? Тогда нам нужны размеры.

– Размеры – не проблема, было бы с чего их снимать… – вздохнула я. – Слушай, братец, где бы нам найти такого Шурку Мазуркевича?

Пацан помолчал.

– Ну, я – Шурка Мазуркевич, – помедлив, заявил он.

«Оп-па, – подумала я, – а как же девушка Саша?»

– Да-а? Так это ты покойного Вадима Алтухова друг? То есть, – быстро поправилась я, – бывший друг?

Юнец в последний раз щелкнул длинной лентой рулетки – она со свистом всосалась в отверстие футляра – и быстрым движением повернул кепку козырьком на лоб.

– Чего вы хотите-то?

Последовало вторичное изложение версии о сумасбродной коллекционерше, охотящейся за наследием безвременно ушедшего мастера.

– И дорого она дает? – поинтересовался Шурка, рассматривая меня с любознательной пытливостью.

– Да уж прилично. Тебе на полжизни хватит!

– Полжизни – это много, – легко согласился мальчишка. – За такую цену можно и продать. Есть у меня пара-тройка его картин, довольны останетесь. Только сейчас я не могу – на работе я. Вечером приходите.

– Братец! Сейчас надо! Очень!

Из-под козырька на меня снова полыхнули маслянистые огни его глаз.

– Н-ну… раз такое дело… Идите сюда!

Подросток вышел из-за прилавка и, остановившись у раскрытого окна, поманил нас к себе. Смутно предчувствуя что-то неладное, я приблизилась к мальчишке. Паренек согнутым пальцем приглашал наклониться к нему ниже, еще ниже – я покорилась. И вдруг этот «нахаленок» резким сильным движением сорвал с меня МОЮ кепку, быстро взглянул мне в лицо странно знакомыми глазами, швырнул кепку мне в лицо и, резко и сильно оттолкнувшись от пола, перекинулся всем телом через подоконник, на миг опершись о его край руками, – это было классическое акробатическое сальто-мортале!

И через секунду Шурка Мазуркевич, по-лисьи петляя, уже улепетывал прочь от меня по усыпанной березовыми листьями тропке, а вскоре его невысокая фигурка растаяла между деревьями. Антон открыл рот и застыл столбом.

«Он не знает, что у меня машина, – пацана надо перехватывать у другого выхода в парк!» – молнией пронеслось в моей голове, и я понеслась в обратную сторону, к автомобилю. Рванула дверцу, завела мотор, вцепилась в руль и погнала «Фольксваген» к тому выходу из парка, в направлении которого скрылся коварный Шурка Мазуркевич.

И я оказалась права – у центрального входа маячила знакомая клетчатая рубашка. Беглец торопливо, то и дело сбиваясь на бег, шел по тротуару – он нервно оглядывался и обеими руками придерживал на голове кепку с длиннющим, отбрасывающим на лицо густую тень, козырьком.

– Держи вора!!! – заорала я диким голосом, распугав праздношатающихся прохожих.

Кто-то шарахнулся в сторону, некоторые остановились в растерянности – а моя машина уже запетляла по пешеходной зоне, расстояние от нее до мальчишки стремительно сокращалось. Но тут помощь пришла с неожиданной стороны: маленький, не больше полутора метров в высоту, но плотный пожилой мужичонка в мятом пиджачке, мимо которого сломя голову проносился Шурка, вдруг резко выкрикнул бойцовское: «Ки-и-яяяя!», и, подпрыгнув, схватил убегавшего мальчишку за ногу.

Я перехватила Шурку поперек талии, бесцеремонно затолкала его в машину (он уже как-то весь обмяк и не сопротивлялся) и тронулась с места.

До дачи мы доехали молча.

* * *

– Сам вылезешь или помочь?

Шурка сперва мотнул головой, но, подумав секунду, все-таки вылез из салона.