Между двух огней

Вот и сейчас рядом надежный парень. Ему страшно до усрачки. Молчит, сидит, воду хлебает. Повороты, с подтормаживанием ручником, производят на его неокрепшую психику тяжелое впечатление.

Я запарковался через улицу от вокзала Компьени. Что-то типа Пушкино под Москвой, курорт вроде бы.

– Никогда. Никогда больше я не поеду с тобой за рулем. – сказал Яков.

Сели в третий класс. Прошли до нашего вагона и поменялись с двойниками. Потом я нажал кнопку вызова проводника.

– Любезный, распорядитесь, чтоб принесли бутылку виноградной.

– И рому – буркнул Мейдель. После моей езды он, со своим зеленоватым лицом, выглядел как после недельного запоя, – и легких закусок. Побольше!

– Сию минуту.

Мы разлили по полному, и залпом выпили. По молчаливому уговору обсуждение решили отложить до Брюсселя. То есть до завтра. Но, на всякий случай, говорили по-русски.

– Нет, я понимаю, Кольцов, ты собрался жениться, и поэтому ехал так, чтоб мы погибли. Ты делал все, чтоб покончить с собой, и со мной заодно! Но ты при этом еще и курил!!! Это запредельный цинизм.

– Барон, обычная езда по срочному делу, не должна вас так тревожить. Нужно будет как-нибудь вас покатать по-взрослому.

– Низачто!

– О! У меня есть отличная идея. Сейчас появились парашюты. Как вы смотрите, Яков Карлович, на то, чтобы прыгнуть из самолета с высоты один километр? Прекрасное, невесомое, парение. Весь мир у ваших ног!

– Как ты говоришь, зовут госпожу Гидеонову?

– Яков, держи себя в руках. Ариадна идет перед цианидами. А есть ведь и другие способы!

Отель Бель на авеню Леопольд, недалеко от вокзала. Пятикомнатный номер нам откровенно впарили. Мы были еще датые. Я сразу попросил связать меня со Швейцарией. Замок Мезокко. Господин Ламанов.

Через двадцать минут в номере зазвонил телефон. Портье сообщил, что для меня сообщение. Зачитать?

– Айвен! Добрались хорошо. Остановились в Женеве. Все нормально. Звони туда.

Глава 28

Еще через пол часа дозвонился до Женевы. Савва был бодр.

– Мы ночью прилетели. Девчонки спят еще. А Соломоныч сразу своим позвонил. Тут такая толпа набежала! И все в черном, с пейсами, наглые. И прут, Ваня, бля, таким буром прям. Ну, думаю, где ж мне вас складывать, квартира-то не очень большая. Только самым наглым по тыкве настучал, Соломоныч выполз, не калечь их, говорит, Савва Игнатич, это за мной.

– Как он в Париже-то оказался? Его что, из Антверпена привезли?

– Не, он бля, аукцион готовил, с покупателем встречаться приехал. Ну, его на входе и повязали, сердешного. Он просил передать, что завтра вас ждет в Антверпене, у себя на вилле в Миддельхейме. А сегодня просил вас сходить на королевский прием, вам пришлют приглашение.

– Прямо обложил. Ладно. Ближе к обеду еще позвоню. – я повесил трубку.

– Ну как там, добрались? – спросил Яков.

– Тейманиса соотечественники сразу увезли в Бельгию. Он настаивает на нашей встрече.

– Будем встречаться?

– А то! У меня к нему масса вопросов. И лучше бы, для него, чтобы ответы были исчерпывающими.

В дверь постучали, вошел лакей с серебряным подносом, на котором лежал изящный конверт.

– Господам Колтцофф и Мейдель, из королевского дворца!

– Оставьте. Благодарю вас.

А крут ювелир. Сейчас начало одиннадцатого. Если его везли самолетом, то дома он был под утро. И, явно не заморачиваясь, позвонил в секретариат дворца с убедительной просьбой о приглашении двоих господ. Совершенно уверенный, что ему не откажут.

– Что это? – спросил Яков.

– Это, барон, сообщение, что вы, сегодня вечером, отправляетесь на прием в королевский дворец. Тейманис боится, что мы умчимся обратно в Париж, и организует культурную программу.

– Приглашение на нас обоих.

– Я не пойду, если спросят, скажи что у меня глисты.

– Вот мужлан ты, Кольцов. В обществе принято говорить – занедужил.

– Тебе виднее. Только, Яков Карлович. Не тяните свои грязные лапы к королеве! Пока что, вас могут пришибить только в Центральной Африке. И мне совершенно не нужно, чтобы, встреть я на улице короля Дании, он сделал вид, что я ему неприятен. И все из-за того, что мой товарищ трахнул королеву Бельгии за портьерой.

– Хорошо. Ты прав, что там, графинь не будет? Но ты может все же объяснишь, что происходит?

– Нууу… если я правильно понял ситуация следующая. Пару лет назад компания Де Бирс под управлением господина Оппенгеймера добилась полной монополии на алмазном рынке. Причем – не только в добыче. Но, что важнее, в обработке. Но тут ассоциация ювелиров Бельгии проводит аукцион. По продаже трех месторождений.

– А при чем здесь Ротшильд?

– Заметьте, барон, я никому не сказал, что он – серость. Дело в том, что структуры Ротшильдов являются финансовым оператором сделок Central Selling Organisation. Главного мирового продавца алмазов. Проще говоря, все деньги от мировой торговли алмазами идут через Ротшильдов.

– То есть, сэр Энтони приказал уничтожить носителей информации?