Между двух огней

В процессе неспешной беседы под граппу, мы постепенно вырулили на интересующую меня тему. Капитан Франческо Галлиани ходит в Черногорию. При погоде и ветре сутки туда, столько же обратно. Свозить пару человек в Котор? Можно подумать. Недешево обойдется. А какой груз? Без груза? Ну не знаю…

— Двести фунтов, мсье Айвен, меньше никак.

— Проветрится, пока остальные таскают сети за меньшие деньги? Сто фунтов в самый раз.

— А если не будет ветра? У меня стоит новый дизельный мотор. Топливо к нему — страшный дефицит.

— Зато ваш мотор жрет топлива вдвое меньше, чем бензиновый!

— Но мне нужно кормить экипаж! Посмотрите на них! Мамма Мия! Каждый жрет за троих, и у каждого не только семья, но и любовница, а у некоторых и не одна. Сто восемьдесят фунтов мое последнее слово.

— Мне нужно не в Котор, а на побережье. Это на тридцать миль ближе. Сто пятьдесят, или я пошел.

— Но пятьдесят — аванс. И послезавтра выходим.

— Договорились. Вот деньги. Только сеньор Франческо. Я страшно обидчивый. Если послезавтра я вас не найду…

— Спокойно мьсе. Мы договорились.

Барон пытался затащить меня в оперу. Едва отбрыкался. Через день мы оставили вещи в отеле, и отбыли, заявив, что деловой тур по городам. Будем дней через пять.

В шесть утра отвалили на Черногорию. Капитан, узнав, что точка доставки деревня Прзно, очень обрадовался. Сказал, что все шансы управиться за три дня. Мы договорились с Мейделем, что я уйду в поиск, а он останется присматривать, чтоб меня не бросили. А то знаем мы этих контрабасов, чуть помани, и планы меняются.

Через пару часов поставили все паруса, и лодка набрала приличный ход, узлов десять. Волна три-четыре балла. Все было прекрасно, кроме одного. Барона укачивало. Его настигла жесточайшая форма морской болезни, и он сидел на палубе, периодически свешиваясь за борт. Я чувствовал себя прекрасно. Пил чай по-адмиральски, только с граппой вместо рома. И читал страдальцу Багрицкого.

По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.

На правом борту,

Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос.

А ветер как гикнет,

Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,

Чтоб гвозди звенели,

Чтоб мачта гудела:
«Доброе дело!
Хорошее дело!»

Чтоб звезды обрызгали

Груду наживы:
Коньяк, чулки
И презервативы…

Ему стало легче. Но когда я попробовал напоить его чаем, все пошло по-новой. А наутро мы пришли. Капитан уверил, что можно смело высаживаться, не дожидаясь ночи. И спустил ялик на воду. Яков неожиданно взбодрился и заверил, что все будет нормально. С чем я и отбыл.

Спрыгнув на пляж за мысом, скрывающим деревню, накинул рюкзак и быстро ушел в лес на холмах. Скрывшись из виду, вывалил камни из рюкзака. Экипажу незачем думать, что я ушел пустой, а вернулся с чем-то. Потом изменил направление и пошел на мыс. Около трех часов наблюдал за деревней в бинокль. Жизнь там текла в основном около деревенского причала. Мальчишки и собаки почему-то интересовались в основном мысом с другой стороны бухты. Ветер был на меня, поэтому я не суетился. Остров с руинами башни был метрах в сорока от меня. Южная стена была видна целиком. Обычный грунт, присыпанный камнями. Между мысом и островом было метров десять воды. На глаз глубина была серьезной. Я закурил, подумал, посмотрел на окружающее безлюдье, и полез в воду. На улице было градусов двадцать. Вода — градусов десять. Стена, возле которой я собирался копать — нагрелась на солнце.

Я собрал походную лопату, и потыкал в грунт у центра стены. К моему удивлению, на пятый тычок услышал глухой звук. Раскопал. Это была яма, накрытая доской и достаточно небрежно присыпанная сверху. В яме лежал набитый, так что округлились бока, ранец. Даже не очень промокший. Открыл. Сверху лежали пачки фунтов. Что и требовалось доказать. Закрыл ранец, и упаковал его в рюкзак. Переплыл обратно, и по-быстрому ушел в лес на холмах.

Там пользуясь старыми навыками, организовал себе бездымный костерок, и до самой ночи провел время приятно и медитативно. Дождавшись полуночи вышел на берег, и дал в море сигнал фонариком. Где-то через час увидел ответ ратьером на мой сигнал. Ялик ткнулся в гальку практически рядом. Оттолкнул и запрыгнул. На шхуну Яков меня выдернул одной рукой.

— Все нормально?

— Да. Как планировали. Что с твоей морской болезнью?

— Терпимо.

Я перешел на английский:

— Господин капитан! Отваливаем обратно на Бари. — потом повернулся к барону.

— Яков, если они к нам полезут, то в ближайшее время. Будь готов.