Между двух огней

Метаться из комнаты в комнату, дожидаясь звонка, а когда взрывается трелью телефон, знать, еще не сняв трубку, что это звонит он – чтобы сообщить, что свидание отменяется, так как заболел ребенок, жена дергается и, конечно, ее насторожит его уход из дома… Наряжаться, причесываться и краситься, но не идти с ним в ресторан или в театр, где слишком рискованно показываться, а устраивать очередной интимный ужин при свечах… Боже, как все это знакомо, содрогнулась Ханна.

– Я вижу, вы нашли вторые ключи, – улыбнулась миссис Болтон.

– Да! – грустно засмеялась Ханна. – Наверное, при желании их обнаружил бы любой мало-мальски умелый взломщик.

– А связку, которую Джина мне оставила? – поинтересовалась Пэтти. – Возьмете? До сих пор она не понадобилась, так что…

– Пусть ключи будут у вас. Я не знаю, долго ли здесь останусь.

– Хотите отправиться за ней в Куинслэнд?

– Посмотрим, – слабо улыбнулась Ханна. Спустя две минуты она была уже в доме. Багаж загромоздил тесную прихожую. Жилище Джины оказалось чистеньким и уютным. Мило, но недорого обставленные комнаты говорили о веселом характере хозяйки, которой, увы, давно не было дома.

– Пожалуй, я займу большую спальню, – вслух сказала Ханна и энергично принялась устраиваться. Она включила в подвале воду, свет и газ, разобрала вещи, осмотрела шкафы на кухне и в кладовке. Джина, судя по всему, собираясь, находилась в некоторой растерянности, ибо всюду попадались забытые кульки и свертки. Испорченных продуктов, правда, к счастью, не было. Вскоре появилась вездесущая миссис Болтон с большой корзиной провизии: молоко, хлеб, яйца, сыр, масло, фрукты, зелень. Ханна поняла, что теперь три дня можно, не думая о бытовых проблемах, заняться выяснением нового адреса сестры.

– Я на минуточку, – сказала Пэтти Болтон. – Уже почти четыре часа, дети вот-вот вернутся из школы…

– Уже четыре… – ахнула девушка.

Время перестало быть для нее реальностью. Электрические часы в спальне и на кухне она еще не поставила. С благодарностью приняв от соседки корзинку с едой, Ханна начала загружать холодильник, который, пробыв «в отпуске» целый месяц, добродушно урчал. Четыре часа дня, вторник. Рабочий день в разгаре. А ведь пресловутый доктор Как-там-его Хартфилд практикующий врач!

Ощутив неопределенную тягу действовать, Ханна оставила на кухонном столе часть продуктов и подошла к телефону, около которого лежал столичный справочник. Полистав тонкие странички, она остановилась на букве «X». Хартфилды, конечно, были, но пояснения «доктор» не встретилось. Ханна обратилась к разделу, где были собраны адреса и телефоны владельцев контор, фирм, агентств, частных клиник. Как назло, она не знала инициалов… Наконец на желтых страницах попалось кое-что подходящее. Доктор медицины И. Дж. Хартфилд. Может, и он!

Наверное, целую минуту она сидела неподвижно глядя на это имя. Все оказалось так неожиданно и так просто. Взявшись за трубку, Ханна пребывала в ледяном спокойствии, только почему-то руки не совсем слушались ее.

Гудок, щелчок, вежливо-равнодушный голос секретаря:

– Приемная доктора Идена Хартфилда. Слушаю вас.

Иден. Необычное имечко. Не удивительно, что она не сумела разобрать его в каракулях Джины.

– Не будете ли вы так любезны подсказать мне, как я могу связаться с доктором Хартфилдом? – безукоризненно-официально произнесла Ханна. Такую манеру общения она за восемь лет профессиональной деятельности освоила во всех тонкостях.

– Вы позвонили как нельзя более удачно. По вторникам у него приемные часы. Вы записаны или?..

– То есть сейчас он на месте? – перебила секретаря Ханна.

– Разумеется. Он занят с пациентом.

– Значит, он не уехал в Куинслэнд?

– О, нет, что вы! Поездка намечена только на декабрь.

– Ясно. Я решила…

Ханна замешкалась, но только на мгновение, после чего волна ярости и негодования захватила ее, так что руку с побелевшими костяшками почти свело судорогой.

Надо же, как этот мужик заморочил Джине голову! Или происходит вообще что-нибудь немыслимое! Если Джина уже месяц как в Куинслэнде, а он поедет туда не раньше декабря, то как объяснить?..

Все так же вежливо, но не скрывая стальных ноток в голосе, Ханна сказала:

– В таком случае я бы хотела поговорить с ним, если это возможно. Это доктор Ханна Ломбард.

– Доктор Ломбард? Вы звоните из Лондона? Что же вы сразу не сказали? Немедленно соединяю.

У Ханны не было времени объяснять, что звонит она не из Лондона, к тому же ее несказанно обескуражила осведомленность секретаря. Еще сам Иден Хартфилд мог узнать ее фамилию, но его сотрудники… В это время в трубке зазвучал глубокий мужской голос.

– Иден Хартфилд. Слушаю вас.

Ханна сразу поняла, что он занят. У него пациент, вспомнила она. Для нее это минус. Как врач Ханна понимала, что не имеет права обрушить сейчас на него гневную тираду, так и рвущуюся с языка. И, собравшись с духом, она суховато-нейтрально сказала:

– Это говорит доктор Ханна Ломбард.

– О, доктор Ломбард? Вы из Лондона звоните?

– Нет, не из Лондона, – ровным голосом ответила она.

– Значит, вы уже здесь?