Между двумя братьями (ЛП)

Мы все следуем за ней в студию. Ее текущая работа установлена на мольберте. Это пейзаж большого размера, который она рисует по фотографии.

– Ого, дорогая. Это просто невероятно.

Мама разливается соловьем, словно находится в художественной галерее Нью-Йорка, разглядывая работу прославленного мастера.

– Они просто чудесны, милая.

– Это те, что для детской.

Сейди убирает простынь и начинает выстраивать четыре картины, которые она уже нарисовала. Они веселые, смелые и яркие.

– Это будет тематический карнавал, – с гордостью рассказывает она.

– Великолепно, милая. Идеально, чтобы порадовать малышей, когда они просыпаются утром. Им так повезет, что вы будете их родителями.

Слова искренне и трогательны, но все, что они делают, это напоминают мне белого слона в комнате. Я не люблю лгать своим родителям, но это не самое подходящее время, чтобы рассказывать им что-то настолько грандиозное, особенно потому что я сначала не обсуждал это с Картером и Сейди.

Сейди ставит картины на место и накрывает их, когда сзади раздается шум. Я оборачиваюсь и вижу, как простынь спала с еще одной стойки с картинами Сейди, а там, спереди и в центре стоит картина, изображающая Картера во всей его обнаженной красоте.

Папа наклоняет голову набок, словно пытаясь понять, что же он видит. Он смотрит на меня и снова на картину.

– Картер?

Сейди поднимает глаза, не понимая, что происходит. Затем она видит картину и застывает.

– Ты нарисовала Картера? – спрашивает мама, смотря то на Сейди, то на меня.

Сейди кивает.

– Ты не возражаешь, что она рисует такие картины?

Я качаю головой в отрицании, и папа вздыхает.

– Тебе бы следовало, Дэйл. Твоя жена и твой брат. То, как он выглядит на этой картине…

– Это же просто искусство, отец, – возражаю я, растягивая слова.

– Для меня это не выглядит как «просто искусство»!

Бросаю на отца сердитый взгляд. К чему он ведет? Они совершенно не знают о нашей ситуации, но его слова звучат как обвинение, как будто у Сейди и Картера была интрижка.

– Именно поэтому Картер съехал от вас? – шепчет мама. – Ты раскрыл их?

– Нет! – вспылил я. – Он ушел, потому что хотел уйти.

– Но вы всегда были так близки. Где он сейчас живет?

Я хмурюсь. Если они поедут туда, то поймут, что что-то случилось. Никто не решился бы переехать отсюда в такую квартиру, если бы у них не было бы веской причины.

– Он снимает комнату в другом конце города, – отвечаю я.

Наступает долгое молчание, во время которого отец накидывает простынь на картину, изображающую член его отсутствующего сына, а мама смотрит на меня так, словно пытается прочитать мои мысли.

– Дэйл, – говорит она с предупреждающими нотками в голосе. – Что здесь происходит? Я знаю, здесь что-то есть, и не лги мне, потому что я узнаю правду и не смогу больше доверять тебе.

Я делаю глубокий вдох и перевожу взгляд на пол. Я не хочу, чтобы мама видела неуверенность в моих глазах. Не хочу, чтобы она знала, что я собираюсь солгать ей впервые в жизни.

Я не был воспитан лжецом. Вырос в уважении и уважаю своих родителей, но жизнь такая сложная штука. Вся эта история с Картером, Сейди и мной может показаться слишком сложной для понимания моих родителей. Я не хочу, чтобы они плохо думали о моей жене. Не хочу признаваться в чем-либо, не переговорив с братом, но родители здесь и ждут моего ответа.

Смотрю на Сейди и вижу в ее глазах панику. Она знает, как много для меня значат мои родители. Она знает, что я никогда не хотел бы сделать что-то такое, что может ранить их, но она волнуется за себя. Подумают ли они, что это была полностью ее идеей? Будут ли они обвинять ее, что она встала между мной и Картером?

Я умоляю ее своими глазами. Мне нужно, чтобы она поняла это, но я не могу сказать ни одного словечка. А затем она делает то, что я совершенно не ожидаю. Она кладет руку на живот и кивает. И вдруг я понимаю. Если мы сейчас солжем, то мы начнем жизнь нашего ребенка с чего-то негативного. Нам стыдно за то, что я сказал, что Сейди никогда не станет причиной раздора между нами. Картер уже ушел. Я не позволю этому встать между мной и Сейди, и я знаю, что если сейчас не расскажу правду родителям, то она почувствует, что я стыжусь всего этого.

Я киваю. Не важно, что случится дальше, мне нужно, чтобы Сейди осознала, что я останусь с ней навсегда, чтобы не произошло.

– Я бесплоден, – признаюсь я.

Это самый простой способ начать самый трудный рассказ. Мама и отец, оба, сначала смотрят на меня, затем на Сейди. Ее живот кажется больше, чем когда-либо.

– Как? – спрашивает мама.

– Как я стал бесплодным?

– Как тогда Сейди забеременела? – уточняет свой вопрос мама.

– Мы обсуждали усыновление, но это казалось таким сложным. Затем мы говорили о донорской сперме…

Я сделал несколько шагов, пока не очутился рядом с Сейди. Я обнял ее за плечи и пододвинул поближе к себе.

– И Картер согласился быть донором.

– Что? – переспрашивает отец, будто действительно не понимает, о чем я говорю.

Мама переводит взгляд с меня на Сейди, на ее лице написан шок.

– Это ребенок Картера?