Между двумя романами

Прошло немало времени, и я думал уже, что о том анонсе давно позабыли, тем более что аванс был давно списан… Говорят, однажды Твардовский спросил у ответственного секретаря «Нового мира» Натальи Павловны Бианки: «Чем можем помочь Дудинцеву?» И, услышав, что за ним числится аванс за ненаписанный роман, предложил поразмыслить, как бы списать. И поразмыслили – в мою пользу… Так вот, думал я, что о том анонсе забыли – ан нет. Оказалось, что толковые люди из «Нового мира» помнят объявление двадцатилетней давности. Однажды на пляже в Пицунде Диана Варкесовна Тевекелян, член редколлегии, спросила: «Когда же вы дадите нам ваш новый роман? Вы ведь обещали отдать его в «Новый мир». К тому времени у меня была закончена первая часть романа. Я давал читать рукопись некоторым писателям, находившимся в Пицунде, и очень ждал такого разговора с издателем. По приезде в Москву недели через полторы был заключен договор.

Мне было понятно, какую ответственность брала на себя Тевекелян, способствуя заключению договора на произведение, в котором автор выступал в защиту генетиков, «очерняя» Лысенко, лысенковцев, а заодно и КГБ… Аванс, при моем хроническом безденежье, был в то время для меня живительным кислородом, – и я вдохнул его с удовольствием, подписав договор. В ноябре 1985 года я принес в журнал уже законченный роман – весь целиком. И тут… (Тевекелян уже не работала в журнале…)

Редколлегия прочитала и призадумалась. И вот они, посовещавшись, видимо, между собой, решили, что такое печатать нельзя – плохо будет всем, без исключения, в том числе и главному редактору, В. Карпову, Герою Советского Союза…

Откровенно говоря, я удивился, когда журнал заключил со мною договор. И сразу замолчал – не подавал виду о своем удивлении. Но все время ждал: вот прочтут они роман целиком и сейчас же начнут расторгать договор. И действительно, всё так и получилось… Кому-то пришла блестящая идея: послать роман на рецензию в КГБ, что и сделали… «Печатать нельзя!» – был приговор.

Итак, редколлегия «Нового мира» добилась отрицательного заключения на роман, с облегчением вздохнула и постановила: расторгнуть договор. Не успел я получить телеграмму о расторжении договора, не успел её как следует оплакать и всласть погоревать над всем этим, не успел подумать, что-де вот тебе еще один так называемый крутой революционный поворот – времена-то возвращаются: говорят одно, а делают другое, – не успел я в полной мере пережить эти чувства, как раздался телефонный звонок:

«Владимир Дмитриевич?» – «Да, я…» – «Говорит Никольский Борис Николаевич, главный редактор журнала «Нева». – «Слушаю вас, Борис Николаевич». – «Мы тут с редколлегией решили напечатать ваш роман. Слыхали, у вас вроде бы нелады с «Новым миром». Так как вы посмотрите на наше предложение?» – «Я готов вступить в деловые переговоры. Приезжайте». – «А я уже приехал, звоню вам прямо с вокзала». Тут я положил трубку и говорю своей Наталье Федоровне: «Ну, Наталочка, ставь в духовку пироги!»

Уже по тону редактора, такому веселому и чрезвычайно ободряющему (конечно, Никольский прекрасно всё знал и понимал, в каком я нахожусь положении), я почувствовал, какой поворот намечается в моей судьбе…

Гость подоспел прямо к горячим пирогам… За чаем мы основательно переговорили, и вскоре «Нева» заключила со мной договор. Как же такое могло случиться? А произошло так потому, что социум, для которого я исполнил социальный заказ, решил, в свою очередь, выполнить условия нашего негласного договора, в которых он обязался – в случае неблагоприятного поворота – меня поддержать. А именно: роман был к тому времени размножен неизвестными руками на ксероксе и гулял по стране. Так он и попал впервые в редколлегию ленинградского журнала «Нева». Прочитав рукопись, члены редколлегии решили, что роман надо печатать и – отстаивать. Первой ласточкой был Даниил Гранин, который звонил мне ещё до Никольского.

У каждой редакции, надо сказать, есть в Москве свой приверженец, «шпион», который сообщает данной редакции, что собирается печатать тот или иной журнал. И в этом нет ничего предосудительного; на месте каждого редактора я бы, например, завел себе пятерых информаторов, которые бы помогали мне ориентироваться в этом океане литературного процесса.

Очевидно, был такой информатор и у «Невы», который сообщил, что роман «Белые одежды» находится в «Новом мире» и что с ним происходит. Кстати, я сам однажды присутствовал в некоей редакции при телефонном разговоре, из которого я понял, что у печатания романа есть закулисная сторона.