Между людьми и кначетами

По моей спине пробежали мурашки. Это просто невероятно… Он и правда как ребенок. Только в руках этого дитяти – не игрушки. Что мигом превращает его в чудовище. В Олокузе ему, конечно, никто не даст так поступать. Он никогда раньше не пробовал захватывать над кем-то контроль. А здесь… Безнаказанность. Люди перед ним полностью беспомощны.

– Слушай… М-м… Как тебя зовут?

Клоу моргнул, улыбнулся, счастливый, что я пожелал узнать его имя:

– Дацимич! Для тебя я просто Даци!

Вот же… Ведьмин кот! За что мне это?..

– Даци, – мягко сказал я. – Убивать – плохо. Ты в курсе? Ты не можешь убивать кначетов в Олокузе, ты не можешь убивать людей на Земле… В Зулайдэне. Ну ты понял.

– Почему нет? – Он склонил голову. – Дома мне просто никто не даст это сделать, поэтому я это не делаю. А здесь? Я могу.

Ах да. Совсем забыл. Кначеты. У них принцип силы. Если я хочу что-то сделать и я могу – почему нет? Если кто-то окажется сильнее и помешает мне – справедливо.

– Не можешь. Тут есть элиторы.

– Ерунда, – фыркнул он, – люди слабые.

Большая ошибка с его стороны, конечно. Но ладно… Я напомнил:

– Я тоже элитор.

Лицо Даци изменилось. Появилось непонимание.

– Ты что… хочешь убить меня?

Я покачал головой.

– Я не хочу убивать тебя. Я хочу тебя остановить.

Он склонил голову, качнулся с пятки на пятку. Крутанулся, как балерина, пребывая в размышлении.

– Я не хочу останавливаться. С тех пор, как я обнаружил для себя это… – Клоу повел руками в воздухе, снова мечтательно закрыл глаза. – Я не хочу останавливаться.

– Тогда нам придется тебя убить, – мой голос звучал горько.

– Мне придется с тобой драться? – В глазах кначета появилась печаль. – Я не хочу убивать тебя.

А-ха-ха. Мы как два дебила. Не хотим убивать друг друга, но будем пытаться.

– Я нашел тебя только потому, что я это я. Это несправедливо. Я думаю, ты заслуживаешь честного боя. Сейчас я уйду. А когда мои товарищи найдут тебя – мы убьем тебя. Втроем.

– Ты не будешь им помогать искать? – Даци склонил голову в сомнении.

– Я… не знаю. Я надеюсь, ты передумаешь. Лучше жить без этого… без этого наркотика. Чем не жить.

– Почему ты так уверен, что вы победите меня?

Я пожал плечами:

– Наверное, потому же, почему ты так уверен, что непобедим.

Клоу хихикнул, распростер руки:

– Что ж… Это будет весело. Это будет самая крутая игра в моей жизни!

Он… кайфует?.. Опасность для его жизни. Еще острее эмоции. Крепко же он на них подсел…

– Даци…

– Да, Силь? – На его губах мечтательная улыбка, а мысли где-то далеко.

– Я… – Я покачал головой, не находя слов. Как, как ему объяснить, что это не просто плохо, но и невыгодно? – Нет. Ничего. Прощай.

Развернувшись, я пошел вниз. «Убивать плохо, Даци. Ты причиняешь другим боль, Даци». Он знает. В том-то и весь ужас – он знает. И даже отсутствием эмпатии это не оправдать, потому что он все чувствует. И чужая боль его не останавливает. Такого нельзя переубедить. Он знает, что он чудовище. И ему нравится им быть.

Выйдя на улицу, я чуть не столкнулся с человеком. Кольчуга, мутное стекло вокруг… Где-то я его уже видел.

– Не ходите туда, – сказал я, глядя в светло-серые глаза. – Опасно.

– Мы встречались?.. – Мужчина взглянул на меня, пытаясь вспомнить.

Разговаривать с ним и вспоминать я не хотел. Пришлось показать значок:

– Не ходите, если хотите жить.

И пошел прочь. Обернувшись через несколько метров, я убедился, что знакомец послушался. Что ж, по крайней мере, я спас его?..

Вернулся в гостиницу я как раз, когда там обедали товарищи. Поприветствовав их кивком, я запросил у энергичной официантки, пробегавшей мимо с, казалось бы, невесомым печеным кабанчиком на подносе – от запаха готового мяса с приправами в животе заурчало – чего-нибудь поесть и сел рядом. Верло на секунду прервал повествование, чтобы взглянуть на меня, и продолжил как ни в чем ни бывало:

– …пока гулял, услышал, что в городе совсем недавно появилась художественная галерея. Жутко страшная! Говорят, там никто не может долго находиться. Но люди все равно ходят! Страха им в жизни не хватает. – Он хмыкнул: – Может, сходим, а?

Страшная галерея?.. Не может быть. Это не может быть он. Он уехал в путешествие. Он сейчас должен быть очень далеко отсюда. Но Эмичайя сказала, что здесь, в городе, «кто-то очень особенный», а значит… Неужели это правда он?!

– Я пойду.

Верло поперхнулся водой, взглянул на меня, как на привидение.

– Завтра лето настанет, наверное, – пробормотал он и с вновь загоревшейся надеждой повернулся к командиру. – Может, и вы составите нам компанию?

– Нет.

Безапелляционный ответ. Как и всегда. Казалось, Кэллита не интересует вообще ничто человеческое. Никогда не обращает внимание на менестрелей в тавернах, на бардов на улицах, на акробатов, на что-нибудь красивое, интересное или необычное по пути… Работа, и только работа. Абсолютно серьезный человек.

Вздохнув, Верло радостно улыбнулся мне:

– Ну хоть ты со мной! Это так круто, что ты наконец согласился!

Блин. Даже стыдно немного. Не говорить же ему, что я не ради него пошел… Я поспешил сменить тему:

– Ты знаешь, где галерея?

– Нет. – Парень имел неунывающий вид. – Но мы спросим дорогу!