Между львом и лилией

Конечно, трудно сравнивать современные цены с восемнадцатым веком. Например, учитель в Виргинии получал 60 виргинских фунтов, или 200 испанских долларов, в год. Но, кроме того, ему предоставлялись жилье и полный пансион, и он имел право обучать дополнительных учеников, за отдельную плату.

А что насчет цен? За фунт (454 грамма) масла пришлось бы заплатить 4 виргинских пенса, за ярд (около 91 сантиметра) материи – один шиллинг и три пенса, за седло – два фунта. Пара пистолетов стоила 3 фунта, 15 шиллингов, и три пенса. Охотничья двустволка стоила около трех фунтов, мушкет – пять фунтов, тогда как пенсильванское нарезное ружье – 15 фунтов или больше. Комнату можно было снять за $20-$24 в год, питание за хозяйским столом обошлось бы в $2,60-$2,80 в месяц.

Интересно, что в колониях цены на импортные товары были выше, чем в метрополии, но качество товара было тоже, как правило, выше. Причина была простая – перевозки были недешевыми, часто дороже, чем стоимость самого товара, и разница в цене между дорогими и дешевыми товарами была бы минимальной.

* * *

13 июня 1755 года. Деревня Аткваначуке.

Капитан 3-го ранга Хасим Хасханов, позывной «Самум».

Хасим отдыхал, и его мысли летали от события к событию, от места к месту, от времени ко времени. Вспоминался отец, подполковник морской пехоты, который честно отдал Родине двадцать «календарей», заработав в льготах 39 годков, и уволился из армии с Черноморского флота, отказавшись принять украинскую присягу.

Отец был мастером спорта СССР по самбо и «советскому» каратэ, что предопределило и дальнейшую судьбу Хаса: когда ему исполнилось четыре года его взяли за шкирку и поставили на ковер. В дальнейшем все происходило по одинаковой схеме – каждый раз, переезжая к новому месту службы, отец первым делом находил ближайшие секции единоборств и записывал туда Хаса. Ко времени призыва в армию Хас уже был КМС по трём видам спорта. На срочной службе он выполнил одного мастера спорта, а во время учебы в училище – еще двух. В армию Хас попал благодаря отцу – в конце 90-х чеченцев в армию не брали – сказался опыт первой Чеченской кампании. Не спасало даже и то, что Хас родился и вырос на территории РСФСР, но в собственно Чечне практически не жил, а также, и то, что он родился в семье потомственных офицеров.

Вмешался опять отец. Лейтенантом он начинал службу в морской пехоте Тихоокеанского флота, где срочную у него служил будущий президент Ингушетии. Чеченец и ингуш сдружились за время службы, несмотря на разницу в званиях. Когда у Хаса начались проблемы с призывом, тот, недолго думая, набрал телефон друга, который к тому моменту уже был майором ВДВ. Тот позвонил куда надо и, в конечном итоге, Хас попал в 45-й ОРП СпН ВДВ. А вот в Рязанское училище Хаса не взяли, и по очередному звонку отца он отправился поступать в Питер, в «Дзержинку» – Высшее военно-морское инженерное ордена Ленина училище имени Дзержинского.

Мысли перескочили на невесту… Бывшую невесту… За четыре месяца до свадьбы та разорвала помолвку. Виноваты были друзья Хаса…

Из размышлений о том, что осталось в его времени, Хаса вырвал Кошмар, который потряс его легонько за ногу, шепнув: «Командир, подъем! Врагов проспишь». Хас открыл глаза и уставился на Леху.

– Что там?

– Чужие. На 10 часов. «Лиана»[50] сработала.

– Группу поднял?

– Да.

– К бою!

Офицеры разбежались по своим секторам. Леха с Магой колдовали у АГС.

Хас прибежал в свой сектор и плюхнулся в заранее обустроенное укрытие. Рядом уже находился Волга, чуть позже подбежали и заняли свои позиции Дарт и Север. Хас включил станцию, проверил связь. Все уже включились и находились на своих позициях. Хас спросил у Кошмара, предупредили ли индейцев, и получил ответ, что предупредили, но индейцы почему-то не очень в это поверили. Хас заскрипел зубами – сказывалась неповоротливость вождей в принятии решений.

Затем он вышел на «флагманского» инженера Апача. Тот доложил, что «пээмки»[51] в исправности, «монки»[52] к подрыву готовы. Кроме того, на всех потенциально опасных направлениях были раскиданы шесть «помок»[53]. Кошмар доложил о готовности АГС к работе, чуть позже доложились снайпера. Ну, вроде все. Оставалось только ждать…

Взрыв «помки» произошел неожиданно, и не в секторе Хаса, а у Хазара.

– Внимание всем: работаем по готовности, – прошипел в радиостанцию Хас.

И уже через несколько минут в от Хазара пришло:

– Контакт! Цели на восемь, наблюдаю 10–15 карандашиков!

– Руссо – Самуму! Цели наблюдаешь? – вызвал Хас Рустама, который работал корректировщиком с расчетом АГС.

– Да, наблюдаю!

– Жди! Работаете по моей команде.

Хас краем глаза наблюдал за своим сектором, попутно размышляя над замыслом англичан: со скольких направлений они могут пойти в атаку, какими силами располагают, и кто атакует – регуляры или милиция.

А через некоторое время цели появились и в секторе Хаса. Закипел бой…

* * *

13 июня 1755 года. Деревня Аткваначуке.