Между львом и лилией

Андрей видел, как четверка разошлась на две пары, и уже три подгруппы вклинились в общую свалку. Дальнейшее Андрей наблюдал, как склейку эпизодов. Вот человек, идущий первым в одной из пар, отстреляв магазин, тут же ушел на колено, понижая свой уровень и производя смену. Его напарник моментально включился в работу, параллельно, рукой за плитник сзади, закидывая его себе за спину. Человек к этому времени уже сменился и теперь шел вторым номером, готовясь прикрыть напарника. Вот первый номер тройки, отстреляв магазин автомата, тут же отработанным движением откидывает его себе набок и переходит на «короткий»[55], моментально отстреляв «мозамбикскую пару» в ближайшего англичанина, тут же выстрелил «флеш» в следующего, и «контролируемую пару» в третьего[56].

Андрей узнал в этом человеке Кошмара. Вот первый номер пары, внезапно отрывается от своего напарника и переводя автомат одной рукой набок, второй выдергивает нож. Траппер, стоящий напротив него, делает пару быстрых и точных выпадов клинком. Офицер убирает корпус из-под первого, тут же перехватывает второй и немного подкручивая англичанина влево от себя, закрывает его своей спиной, Буквально через несколько секунд он отходит от противника, убирая нож в ножны, а англичанин уже стоит, покачиваясь, на коленях и держась за горло, а потом ничком падает в траву.

Бой затих так же внезапно, как и начался. На поляне, усеянной телами, остались стоять лишь офицеры группы и немногочисленные индейцы.

* * *

13 июня 1755 года. Деревня Аткваначуке.

Капитан 3 ранга Хасим Хасханов, позывной «Самум».

Когда Урал доложил, что у него на фланге прорыв, Хас подумал, кого туда лучше отправить. Свободным был расчет Кошмара, который уже отстрелял из АГСа и находился в резерве. Впрочем, осмотрев свой сектор, в котором англичане попробовали было пойти в прорыв, но напоровшись на «помки» и точный огонь, откатились назад и больше попыток атаковать не предпринимали, Хас пришел к выводу, что индейцы смогут самостоятельно удержать данный участок, а, значит, он может присоединиться к Кошмару.

Двумя подгруппами офицеры начали двигаться в сторону Урала. Подойдя к краю одного из «длинных домов», Хас осторожно выглянул из-за угла. На поляне, между «длинным домом» и забором, ограждавшим поселение, кипела рукопашная схватка. Причем, с индейцами схватились не регуляры, а то ли скауты, то ли трапперы, то ли милиция. Индейцы, не ожидавшие нападения, явно проигрывали схватку. Хас глянул на Кошмара, и жестами показал ему, что они двигаются двумя группами, тройкой и четверкой. Потом встретился глазами с Сибирью, который был старшим пары у него в подгруппе, и объяснил ему, что следуют в четверке. Непосредственно перед контактом или в случае внезапного огневого контакта они расходятся на пары, и каждая работает в своем секторе. Такой маневр офицеры неоднократно отрабатывали на многочисленных тренировках.

По жесту Хаса, группы вышли из-за дома и двинулись в сторону боя. Хас чувствовал, как Волк внутри него уже утробно урчал, предчувствуя схватку.

Все получилось в соответствии с замыслом. Подгруппа Хаса разбилась на пары, подгруппа Кошмара работала тройкой, а Руссо моментально встроился в подгруппу Лехи. Дальше Хас оказался вовлечен в схватку, стараясь контролировать своих периферийным зрением.

…Выстрелив очередную контролируемую пару, Хас уже было решил подать команду «красный», чтобы уйти на перезарядку и дать поработать Волге. Патронов в магазине оставалось примерно пять или шесть, Хас по въевшейся привычке на задворках своего разума считал свои выстрелы. И тогда он увидел своего врага. Даже не так. ВРАГА. Волк внутри Хаса уже не урчал, а рычал в полную силу, и Хас не смог отказать ему, хотя понимал, что это неправильно. Траппер тоже заметил Хаса, выпустил индейца, который мягко осел на траву, перехватил поудобнее нож, и кошачьей походкой направился к Самуму.

Хас хлопнул рукой по бедру идущего сзади Волгу, привлекая его внимание, подал команду «Держи! Иду!», и, переводя автомат набок, одновременно другой рукой выдернул «Гербер» из ножен. Англичанин приблизился к нему. В глазах Врага читалось лишь легкое удивление – ни страха, ни паники в них не было. Действительно, достойный противник.