Между Мирами

И мы всё брели, брели и брели, среди замшелых громадных стволов, среди пурпурных цветов, среди развалин заброшенных городов. Сколько мы шли? Десять часов, двадцать, тридцать? А лес не кончался. Мы ели фиолетовые яблоки и пятнистые бананы. Сороконожки тоже были вкусными. Мы ночевали в избушках на курьих ножках. Мы пили молочные реки из кисельных берегов.

Я начал забывать, как меня зовут.

С избушками, кстати, связана интересная история.

Обычно они были пустыми, но один раз возле нас притормозил целый резной дворец, со ставнями, расписными, с чеканным петушком на флигеле, да крышей, что мохом поросла. Из окошка высунулась старушка — нос крюком, глаз — бельмом.

— Ох вы, странички, да непутёвые! От пути-дороги отдохнуть не желаете, чайку зелёного испить? В баньке опарится, каши из топора отведать? А, добрый молодец? Ох, и кошка у тебя необычная, заморская. Авось моему коту приглянёться!

— Да нет, спасибо, бабушка, — вежливо сказал я. — Нам бы своей дорогой идти, да так, чтоб домой угораздило!

— Ну, как знаете, — ничуть не огорчилась носатая. — А как будете в наших краях, заходите — попотчую! Эх, давненько я из добрых молодцев холодца не варила, всё костлявые попадаются — только на суп!

Так и исчезла Избушка в зелёных зарослях, учесала по своим делам.

* * *

Однажды мы с Юби встретили паука.

Я обессилено прислонился к стволу.

— Сколько ещё продлится это безумие?

Паук задумчиво поправил очки.

— Думаю, недолго. Как только Змея покинет Дом Слона….

Я протёр глаза.

— Вы о чём? Я не понимаю.

Арахноид многозначительно хмыкнул.

— Астрология, юноша, — он показал мне "Астрономикон" Маркуса Манилиуса. — Вот основа всех основ. Сейчас вы находитесь в неблагоприятной зоне. Но скоро всё закончится. Тут написано, что девушка, которую вы любите, скоро решит проблему.

— И тогда лес уйдёт? — невольно заинтересовался я.

Паук посмотрел на меня:

— Да, безусловно.

— Но прошли уже столетия!

Он задумчиво почесал головогрудь мохнатой лапой.

— Ну, время такая штука…. Особенно в особых местах.

* * *

И вот однажды, когда мы спали на алтаре забытого Бога, среди джунглей и развалин, под серебряным светом луны, прозвучал трубный звук. Но это были не рожки эльфов, что охотились на оленей, и не витой рог Артемиды.

Луна треснула и раскололась; и остались лишь звёзды.

Лес зашевелился, зашумел. Юби, спящая у меня на груди, заспанно подняла голову.

Словно ветер пробежал по склонам деревьев. Лесные великаны закачались. А потом ближайший ко мне баньян неторопливо выдернул из земли корни.

Он пренебрежительно развернулся к нам дуплом и зашагал прочь. А следом за ним стал выкапываться подлесок поменьше. Папоротники складывали листья и поспешно ныряли в землю. Несколько чернокожих, в набедренных повязках и головных уборах из перьев передумали приносить в жертву белокожую девушку, подобрали свои короткие копья и деловито зашагали вслед убегающим джунглям.

Девушка уселась на политый кровью алтарь и стала кричать им вслед:

— Да! Так вам и надо! Я требую телефон! И своего адвоката!

Зубастые первоптицы — археоптериксы — тяжёло хлопали крыльями, словно курицы, и снимались с ветвей. Становилось всё светлей.

Оживлённой толпой посыпался американский спецназ.

— Скорее, скорей! Террористы уходят!

Уползали пятнистые змеи.

— Лес уходит, лес уходит! — кричали обнаженные дикарки с ветвей. — Скорей, скорей!

И, воспользовавшись лианами, как верёвками, они ловко карабкались, прыгали с дерева на дерево, как заправские обезьяны. Могучие древесные великаны выдёргивали корни из металла и шагали прочь. Грибы прятались во мху и мох трусливо убегал.

А затем не осталось ничего.

Лес ушёл.

Выдернул свои корни из титанового пола, забрал мох и плесень со стен, прихватил с собой русалок и дриад, хищную герань и бравых парней в хаки. Несколько заблудившихся цветов торчало прямо из сверхпрочного сплава. Мне стало их жаль. Вот ей-богу, возьму домой и пересажу в горшочки. Растрёпанные ведьмы приводили себя в порядок. Посередине зала растерянно переминался с ноги на ногу большой чёрный ворон. Посередине опустевшего зала стояли красные Таня и Оля, прижимающие к себе остатки одежды. И библиотекарша Моника.

— Ой, — густо краснея, сказала она.

— Уже всё закончилось, Господин? — спросила меня Юбиби.

— Наверно, — пожал плечами я.

Она вздохнула.

— А жаль. Было интересно.

Наши стойки очистились ото мха. И я совсем не удивился, увидел за одной из них жизнерадостную Джулию. Немного помятую и раскрасневшуюся, но совершенно невредимую.

— Ты разобралась с демоном? — спросил я.

— Да, в общем-то, мы попробовали разные позы и остались удовлетворены друг другом, — безалаберно отмахнулась она. — Посмотри-ка лучше, что я нашла! После бурного секса, когда он уснул, мне удалость стащить это.

Джулия протянула мне тонкую потрёпанную книжонку.

— Она лежала на древнем алтаре, посреди магической пентаграммы, — пояснила она, — я подумала, что это что-то важное.