Между мирами или Поцелуй для дракона

– А мой любимый цвет – черный, – поразил меня мужчина. Нет, не выбором цвета, а ответом на вопрос.

– Как предсказуемо, – фыркнула я.

– Почему?

– Ну, не знаю, – я пожала плечами. – Наверное, потому что это цвет силы, мужественности. По крайней мере, одеваясь в черное, мужчина чувствует себя увереннее.

– Там, откуда ты пришла, мужчины одеваются в чёрное?

Опасный вопрос. И почему в нём опять ощущается скрытый подтекст? Или у меня паранойя? Нет, определённо нужно заканчивать играть в светскую беседу!

– По-разному, я сильно не присматривалась, – ответила я и слегка отклонилась назад, так как мужчина стал ещё ближе. Мне даже почудилось, что я улавливаю тонкий аромат, идущий от его кожи. Терпкий, с нотками цитруса и мыльного корня. И вижу, как разгорается пламя на дне тёмных глаз. Словно упоминание о других мужчинах как-то неправильно на него повлияло. Ревность?

– Кажется, я утомилась и мне уже пора… – сдавленно прошептала я, но с места не двинулась.

Мужчина кивнул, впиваясь в мои губы каким-то неправильным взглядом.

– Но я ещё не рассказал, почему для меня притягательна тьма. Неужели не интересно послушать?

Очень интересно, но опасно. Я вновь стала ощущать, как раздуваются угли и внутри всё вновь начинает затягивать морским узлом.

– А ещё ты не отведала фруктов, – кивнул мужчина, и его мышцы напряглись, словно готовясь к нападению. Попробуй я отказаться или хоть на миллиметр сдвинуться – и меня схватят. Пусть! Я взяла фрукт, напоминающий персик, и вгрызлась в его сочную мякоть. Сладкий сок брызнул и потек по подбородку, по рукам. Мне бы смутиться и скорее смыть липкие капли, но моя внутренняя лунная дева, с которой я уже сроднилась и которую обвиняла в чрезмерной похоти, вышла наружу, разрывая мою личность надвое. Она растянула губы в соблазнительной улыбке, провела языком по губам, слизывая сок, и сдавила недоеденный плод. В воздухе повис острый и сладкий фруктовый аромат, перемешанный с желанием обладать.

– Ты понимаешь, что играешь с огнем?

– Вполне.

– В этот раз не отпущу.

– А я не собираюсь убегать.

– Ты понимаешь, что это не сделает тебя особенной перед другими и отбор будет продолжаться?

Боже, да когда ты уже замолчишь и просто дашь мне то, что я желаю?! Моя внутренняя нимфоманка Ливрелия уже готова была заткнуть его поцелуем, лишь прагматичная, благовоспитанная Оливия её одергивала и не давала впасть в безумие. Но даже выдержки библиотекаря хватит ненадолго…

И, кажется, Ияр всё понял. Он притянул меня к себе и поцеловал. Так, как я помнила, так, как мечтала с того проклятого дня, когда проснулась в его постели. Жарко, влажно, горячо, сталкивая наши языки, ловя каждый стон и дыхание.

Позже найду себе оправдание. Вино, фрукты, сад… наверняка в цветах кроется афродизиак, что воспламеняет, умножает желание и делает его неконтролируемым. Не важно, сейчас я хотела лишь одного: обладать мужчиной, почувствовать его тяжесть на себе, внутри себя…

– Шхар! – сквозь зубы выругался мужчина, когда я пальцами зарылась в его волосы, притянула ближе, плотнее и закинула ногу на его бедро, чувствуя сквозь грубую ткань его штанов немаленькое такое желание.

– Что ты делаешь со мной, женщина… – его губы продолжали терзать мои, а руки опустились на мою грудь сквозь тонкую ткань платья. Стали поспешно рвать крепкую материю, не имея не желания, не сил распутывать множество мелких завязочек. А после – сжали молочную плоть до легкой боли, вызывая острую истому и дикий огонь. За свою боль я отомстила болью, вонзив коготки ему в шею. Он зарычал. Так яростно и властно, что я ощутила ещё большую дрожь и волну желания. Просунула руки под ремни, желая ощутить, как бугрятся мышцы, как покрываются потом, как вздрагивают, когда мои ногти оставляют очередную красную борозду...

– Ияр, – приглушённо выдохнула я, когда его губы стали спускаться ниже, когда пленили грудь и обхватили сосок, вызывая новые приступы удушья от сладострастных спазмов.

– Ияр! – его своевольная ладонь спустилась по моему бедру и рванула ткань моих трусиков, провела по влажным складочкам и проникла пальцами внутрь.

И ещё одна мольба непонятно о чём, когда движения его пальцев стали нарастать, вознося меня на пик чего-то невообразимого и держа на краю пропасти… А после – мой болезненный и удивлённый вскрик от его грубого и резкого проникновения до конца.

Секундное замешательство, окаменевшее лицо напротив и сломленный голос:

– Ты девственница?!

Глава 13

Боже, в этот момент мне захотелось умереть. Или разреветься и сбежать. Ну девственница, и что? Но, видно, это «что» было весомое: мужчина вышел из меня, при этом было видно, как его ломает, как тяжело ему смириться с происходящим. Он обхватил свою напряжённую плоть, изливая семя в сторону, натянул штаны и, не глядя на меня, бросил:

– Прикройся. Тебя проводят.

Не удержался, подошёл, схватил за плечи и поставил на ноги. Тряхнул, чтобы я осмысленно на него посмотрела, и накинул на плечи плед, заворачивая, как в кокон. Кинул короткий взгляд боли или ненависти – не разобрать. И ещё один холодный приказ:

– Никому не говори. Поняла?