Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

На ростовском княжении сидели осиротевшие в татарское лихолетье Васильковичи, Борис и Глеб, как до того – старшее поколение ростовских отчичей – Константиновичи. В порядках ростовского княжого владения – первый наглядный пример владения отчиной по уделам. Константиновичам – Васильку и Всеволоду – отец назначил первому Ростов, второму Ярославль, а Владимир, быть может, тоже по ряду отца – князь углицкий; однако такое определение княжичам уделов в общей их отчине не делает их обособленными друг от друга «князьями-собственниками»: три Константиновича – ростовские князья и втроем выступают вместе представителями княжеской власти ростовского княжения216. Но уделы потомственны, а переход их к следующим поколениям неизбежно грозит – по мере ослабления семейных связей – разрушением единства общей отчины; владение ею по уделам легко может перейти в обособление ее частей как вотчин отдельных княжеских линий. Так, по смерти Всеволода Константиновича оторван от ростовской отчины Ярославль, правда, совсем не обычным путем, ибо по решению князей родичей не только оставлен за вдовой княгиней и ее дочерью217, но перешел затем к зятю, мужу этой Всеволодовны, князю Федору Ростиславичу и остался (1299 г.) особой вотчиной его сыновьям218. Углицкий удел остался после кончины старших братьев за кн. Владимиром Константиновичем, так как Ростов укреплен за Васильковичами, его племянниками; и тем не менее связь Углича с ростовской отчиной не утрачена: когда угасло потомство кн. Владимира на втором его сыне Романе (ум. 1285 г.), Углич вернулся во владение ростовских князей.

Собственно Ростовское княжество осталось за братьями Васильковичами, а внутри его наметился удел князя Глеба. Возможно, что летописная запись под 1251 г. «Поеха Глеб на Белоозеро в свою отчину» действительно означает переезд Глеба Васильковича из Ростова на княжение в Белоозеро. Однако он из-за этого не перестает быть ростовским князем, каким был вместе с братом и до того, хотя, быть может, Белоозеро и ранее считалось его уделом; кн. Глеб и впредь принимает вместе с братом участие во всех ростовских делах. В 1277 г., когда все русские князья были вызваны в Орду с военными дружинами для участия в ордынском походе на Ясов, князь Борис Васильевич умер, а Глеб вернулся на ростовское княжение один219. Он умер в следующем году, и тогда «по нем седости два князя в Ростове Дмитрий да Константин, Борисовы дети Васильковича»220. Для ростовского княжества настал критический момент: Белозерский удел грозил выделиться в особое вотчинное княжение Михаила Глебовича и его потомков. Одна только Никоновская летопись сообщает, что князь Михаил по смерти отца «сяде в вотчине его на Белоозере»221; другие своды прямо переходят к сообщению о ростовской смуте. Началась она с того, что «князь Дмитрий Борисович отьимал волости у князя Михаила Глебовича со грехом и неправдою великою»222. Через год поднялась «вражда и крамола» между братьями Борисовичами. Константин уехал во Владимир к в. к. Дмитрию Александровичу, а Дмитрий Борисович «нача рать совокупляти в Ростове блюдяся братьи»223. Великий князь на этот раз примирил Борисовичей, но не надолго. 1285 г. принес новый компромисс между ними; им досталось Углицкое княжество, когда угасла линия местных углицких князей, и Константиновичи «разделиста отчину свою» в ее новом, расширенном объеме224, притом так, что Дмитрий Борисович занял углицкое княжение, а Константин ростовское225. Такая комбинация не могла удовлетворить князя Дмитрия; он сближается с в. к. Дмитрием Александровичем, выдав дочь за его сына Ивана, входит в его планы, участвует в его походе на Тверь, а с этим связано известие, что он снова занял Ростов и «нача ведати всю свою отчину», очевидно – с поддержкой в. к. Дмитрия и татар226. Константину Борисовичу пришлось смириться и, видимо, остаться без самостоятельного владения, вторым ростовским князем при брате, после кончины которого в 1294 г. Константин занял стол ростовского княжения, посадив в Угличе сына Александра227.

Стол Суздальского княжения занимал после отца, кн. Андрея Ярославича, кн. Юрий Андреевич, но вся деятельность его, насколько она нам известна, принадлежала Великому Новгороду, под рукой великого князя; только последние годы жизни (ум. 1279 г.) провел он, видимо, в Суздале, так как об участии его в каких-либо делах этих лет не слышно; в суздальском соборе и погребен князь Юрий, а стол княжения перешел к его братьям, Михаилу, затем Василию, от которого и пошли позднейшие суздальские князья228.