Между нами города (СИ)

Поначалу Рома обрадовался, увидев меня, но быстро сник, поняв – что-то не так. Взгляд его зацепился за нарядное платье, за прическу, глаза расширились… но я не стала досматривать картину его раскаяния, развернулась и ушла. Не домой, а обратно на университетское мероприятие – в актовом зале началась вечеринка. Соображала я не лучшим образом, но точно знала, что домой не хочу, а на вечеринке меня ждала Леська.

Тихомиров приперся туда следом, на ходу застегивая одежду. Весь взмокший и растрепанный, с большими испуганными и ужасно виноватыми глазами. Он схватил меня, крепко обнял и уткнулся в волосы, отчаянно шепча:

— Прости, прости, прости…

Но я только думала, что он него пахнет пивом, сигаретами и чужими духами.

Неделю я оборонялась от его назойливых попыток все исправить, и оборона постепенно рушилась, стоило мне увидеть его болезненный и разбитый вид. Но Тихомиров подвел меня и разбил сердце, у меня наконец-то включился разум. Лучше поздно, чем никогда, но мой как-то слишком опоздал.

Я приняла предложение декана о семестре в Венгрии.

Все было быстро, я сбежала, сунув Тихомирова во все возможные черные списки и исключив из своей жизни. Потому что не хотела становиться той, кто вечно прощает, радостно позволяет навешивать лапшу на уши и при этом широко улыбается. Потому что не хотела, чтобы однажды на похожей вечеринке разукрашенная блондинка все-таки оказалась на моем парне. Я бы этого не вынесла, и потому спасала в первую очередь себя.

Мне было больно, но я ни разу не пожалела о принятом решении.

И вот я здесь, заперта с парнем, принесшим мне столько боли и разочарований. Тот вечер стал моим персональным кошмаром, я помнила малейшие детали – расслабленную ухмылку на лице Тихомирова, упавшую на лоб челку, узкие черные джинсы – единственное, что было на нем. Помнила лица всех присутствующих, хотя мне казалось, я на них даже не смотрела. Помнила, как малознакомые девчонки поглядывали меня тоже с сочувствием, понимая, что происходит.

И это бесило больше всего – что все мне сочувствовали, но вместе с тем наверняка задавались вопросом: зачем ты с ним связалась? Понятно же, что это за тип. Вечно молодой, вечно пьяный, такие должны быть свободными и шататься по миру в одиночестве. Но если вдруг у таких парней появляются девушки, то они должны быть принципиально иными, этакими надзирательницами с вечно готовым кнутом за пазухой. Но меня такое не привлекало, я всегда полагала, что в отношениях два человека должны быть собой, не контролировать друг друга, но дорожить тем, что есть. К примеру, я бы ни за что не отправилась в притон к куче мужиков, точно зная, что Роман это не оценит. Почему для него похожая мысль оказалась сложной? Быть может, он просто и на наши отношения смотрел иначе?

Впрочем, сейчас это уже не имеет значения.

Я спустилась в гимнастический зал, бросила на пол пару матов и села на них. Подумав, скинула тяжелые ботинки и вытянула ноги. Надеюсь, нас скоро выпустят… не думаю, что смогу сидеть вот так без дела еще много часов, а то и сутки. И во всех этих бесконечных шкафах не нашлось даже колоды с картами. Не то чтобы я собиралась играть с Тихомировым, но сама бы точно смогла себя развлечь. Помнится, в детстве в лагере мы все обожали на картах гадать – вот, полезное умение, как оказалось. Если бы нашлись те самые карты.

О книгах и говорить не стоит – это спортзал, а не библиотека.

Так и придется осваивать тренажерный зал и усиленно качаться до прихода помощи. А что? Вода есть, от жажды не умру. И в душ можно сходить. В общем, все условия.

ГЛАВА 7

Следующая стычка с Тихомировым произошла в кабинете у Палыча.

Я отправилась туда в надежде рано или поздно подобрать правильный добавочный номер и с кем-нибудь связаться. Комбинаций много, но и времени у меня вагон. Прошло уже три часа, но никто не заявился узнать, отчего в спортзале горит свет… и постепенно мне начинало казаться, что всем плевать. Увидеть этот свет может лишь бредущий в общагу студент, да и то издалека, а какая студенту разница на какой-то там свет? Я бы вот точно даже не подумала, будто что-то не так. Горит и горит, пусть хоть угорится… вся надежда на дежурных и какой-нибудь обход, но из-за морозов мало кому хочется на улицу… в общем, надеяться стоит лишь на себя.

— Выглядишь так, словно готова спалить этот телефон ко всем чертям, — в дверном проходе показался Роман. На лице его играла расслабленная ухмылочка, в теле – ни намека на напряжение, что выбесило окончательно.

Но я промолчала, набрав очередную комбинацию.

Тихомиров вздохнул, прошел к столу и сел напротив меня.

— Надь, я знаю, что ты злишься на этот твой канат, но… брось. Не может же быть, что желание свалить отсюда для тебя сильнее, чем целые ноги? Три этажа – не кот чихнул, такое падение, да еще и на лед… а если бы никто не заметил? Я без телефона, ты тоже. Лежала бы там, внизу.

— Да с чего такие депрессивные прогнозы?! — взвилась я.

— Ну ты же никогда не была спортсменкой, какой канат?

— Спуститься по канату – много ума не надо.

— Ума нет, но навык хорошо бы иметь.