Между нами лёд (СИ)

В глубине парадного двора уже больше двух веков располагался старинный особняк светло-оранжевого оттенка с белыми сдвоенными колоннами, украшенный львами. Позднее, при его реконструкции на фасаде появился изящный полукруглый открытый балкон, держащийся на колоннах. Татьяна бывала здесь всего пару раз в жизни, но это здание всегда нравилось ей и навевало ассоциации с родным Питером, в котором, как ей казалось, это здание смотрелось бы куда органичнее.

Татьяна чуть приподняла подол своего платья и под руку с Ильей принялась подниматься по белым ступенькам. Она чувствовала дрожь, чувствовала страх перед Женей и вину перед Ильей. Он в их сложных взаимоотношениях никак не виноват. Он не должен быть здесь.

***

— Здесь! — самодовольно улыбнулась Ксюша, услышав, как открылась массивная дверь, ведущая в зал, и на пороге появилась Татьяна на пару с Ильей.

Евгений, стоящий в центре зала, повернул голову и увидел Таню. Дыхание опытного спортсмена перехватило на несколько секунд. Бывшая партнерша выглядела поистине великолепно — темные волнистые пряди волос окутывали обнаженные миниатюрные плечи, глубокое декольте подчеркивало небольшую, но достаточно соблазнительную грудь, а платье богатого винного оттенка выделяло тонкую талию и длинной юбкой спускалось вниз к самому полу, полностью скрывая её красивые ноги.

Татьяна на несколько секунд замерла, встречаясь взглядом с Громовым. Потерянные и испуганные карие глаза встретились с шокированными серо-голубыми.

Прошла всего неделя, но Тане казалось, что она не видела его целую вечность. Высокий, статный, в потрясающем темно-сером костюме, который отлично подчеркивал линии его натренированного тела. Хотелось забыть обо всем. О вражде, о фразе «ты — никто», о единоличном решении сняться с чемпионата. Забыть и броситься к нему. Уткнуться в сильную, твердую грудь, ощутить ставший родным запах… Хотелось.

Нельзя!

Громов решительно двинулся к ней, чувствуя, как эмоции накрывают его лавиной. Он восхищен, он влюблен, он потрясен. Но вместе с тем он взбешен, зол и из последних сил сдерживает желание размазать Илью по ближайшей стенке. На нового партнера было даже жалко смотреть — тощий, совсем немного выше Тани. Он был жгучим брюнетом и рядом с ней смотрелся как её младший брат.

Татьяна чувствовала, как холод побежал по её телу, окутывая с головы до ног. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь его остановил. Чтобы кто-нибудь позвал и отвлек. Нет! Она не готова столкнуться с ним лицом к лицу. По телу Тани побежала дрожь. А ступни будто были не обуты в темно-бордовые туфли на высоком каблуке, а стояли на холодных осколках стекла.

Страшно. Холодно. Нечем дышать.

Таня не могла контролировать своё лицо, наливающееся ужасом с каждым шагом Громова. Заметив, что ей явно нужна поддержка, к ней последовали Алиса и Ксения.

— Добрый вечер, — произнес Евгений, оказавшись рядом с бывшей партнершей, а затем протянул руку и чуть наклонился, призывая Таню вложить в его руку свою ладонь.

Сердце учащенно забилось в груди Татьяны, импульсами отдавая в шею и кончики пальцев. Он так близко. Он совсем рядом. Громов насмешливо приподнял брови в ожидании реакции оторопевшей Тани. И, увидев это, Алексеева поняла, что нельзя сдаваться ему вот так. Без боя. Она попыталась натянуть маску вежливого безразличия и вложила свою ладонь в ладонь Жени, испытав от этого чуть ли не удар током. Сколько раз их ладони соприкасались вот так на льду и на тренировках? И каждый раз контакт с этими большими, горячими ладонями запускал внутри что-то неописуемое. Что-то сладкое. Что-то неумолимо отдающее вниз живота. Что-то, отдаленно напоминающее любовь?

Громов коснулся губами тыльной стороны ладони Тани, заставляя её на мгновение незаметно зажмуриться, борясь с сильнейшим желанием прижаться к нему и простить всё на свете.

— Ксюша! — раздалось за спиной Евгения. Одиночница ободряюще подмигнула подруге, «стряхнув» с неё наваждение, и протянула ладонь её новому партнеру.

— Алиса! — так же нарочито дружелюбно произнесла Калинина, обращаясь к Илье.

Евгений выпрямился, бросая испепеляющий взгляд и на Алису, и на Ксению. Однако они обе стоически его проигнорировали, начиная беседу с Таней и Ильей.

— Какой у тебя рост? — обратился к нему Громов, прерывая глупый разговор о новой серии коньков от итальянской «Еdea». И без того бледный Илья, кажется, побледнел ещё больше.

— Метр семьдесят девять, — неловко ответил он.

— Он даже для тебя низковат, — констатировал Громов, прожигающе посмотрев Тане в глаза. Присутствие Ильи рядом его нисколько не смущало.

— Может, вам линейку принести? — попыталась разрядить обстановку Алиса, бросив осуждающий взгляд на Евгения. — Ещё кое-чем исконно мужским померитесь?

— Боюсь, что и тут я выиграю, — бесстыдно улыбнулся Громов, делая глоток шампанского. — Да, Таня? — Евгений заинтересованно выгнул бровь, а Таня на несколько секунд забыла, как дышать. Абсолютно нетактичный вопрос, ставивший в крайне неловкое положение.

— Откуда мне знать? — неопределенно пожала плечами она. — Нас связывали только рабочие отношения.