Между нами лёд (СИ)

А вот Евгений ощутил странное чувство. Ощутил… страх? Судьба давала ему, кажется, последний шанс. Она услышала его надежды на её присутствие на свадьбе, и теперь громко кричала «Вот она! Не будь дураком хотя бы в этот раз!». И дураком быть Громов больше не собирался. Последние пару шагов он не сводил глаз с Тани. Он любовался её красотой, желая напитаться ею, желая утолить жажду, мучившую его так долго. Он смотрел на её собранные волнистые волосы, на тонкую шею, подчеркнутую его подвеской, на стройную талию, обтянутую алой тканью. Он смотрел в глаза. Карие. Блестящие. Родные. И глаза эти в свою очередь не могли оторваться от него самого.

— Будь счастлива, — прошептал Евгений Алисе, остановившись возле Арсения. Он кожей чувствовал близость Тани. Чувствовал желание махнуть на всё рукой, закинуть её себе на плечо и просто сбежать ото всех. Остаться наедине и насладиться любимой женщиной. Но это было невозможно. По крайней мере, в ближайший час. Но Громов был уверен, что Таню он сегодня от себя не отпустит.

— Буду, — улыбнулась Алиса, вложив свою ладонь в раскрытую ладонь своего будущего мужа и отпуская руку Жени. Один дорогой её сердцу мужчина теперь отдавал её другому. Когда Алиса сделала шаг к Арсению, Евгений шутливо слегка шлепнул её, довольно ухмыльнувшись.

— Партнерская привычка, ничего более! — невинно улыбнулся он, прижав на мгновение ладони к груди.

— Да, — включилась в разговор Таня, вынуждая Громова, стоявшего рядом, повернуть к ней голову. — Меня он тоже так шлепал, и это действительно ничего не значило. Тебе не о чем волноваться, Сеня.

Евгений максимально натянуто улыбнулся Тане, ощущая, как желание обнять её, сменяется желанием задушить.

Регистратор поприветствовала гостей и жениха с невестой, а затем начала торжественную часть. Татьяна и Евгений были вынуждены встать рядом друг с другом, заняв места за спинами Арсения и Алисы.

— Ты ведь знаешь, насколько сильны мои руки, — наклонившись к Тане, шепнул ей на ушко Евгений. — Так может не стоит провоцировать меня на то, чтобы сомкнуть их на твоей соблазнительной шее?

— Да уж, — недовольно проворчала она, не смотря на Громова и пытаясь убрать со своего лица глупую улыбку, которая, впрочем, была и у самого Жени. — Мне действительно стоит ограничиться лишь сломанными ребрами.

— Главное — не забывай, при каких обстоятельствах это произошло, — самодовольно произнес Евгений, выпрямившись.

Таня бросила на Женю непонимающий взгляд, мысленно задав самой себе вопрос о том, кто этот мужчина? Вроде бы Громов один-в-один. И даже периодически угрожает так же, как угрожал тот, которого она знала. Но эта улыбка и это хорошее настроение…

Таня зажмурилась, желая сосредоточиться на свадьбе. Но получилось это слишком поздно. Ровно в ту секунду, когда молодоженов попросили скрепить свой союз поцелуем. Таня смущенно опустила глаза, улыбнувшись. Женя слишком близко и это… Давило, но вместе с тем будоражило, разогревая кровь. Таня была уверена, что на её щеках уже давно красуется румянец. И была права. Этим румянцем Громов бесстыдно любовался последние двадцать минут, когда Алису и Арсения окружили гости, суматошно поздравляя и вручая подарки.

— Да он глаз с тебя не сводит! — шепнула Тане Ксюша, сидевшая с ней рядом за праздничным столом.

— Я вижу, — потеряно ответила она, смущенно перебирая вилкой салатные листья.

На мгновение она оторвала свой взгляд от тарелки, посмотрев вправо. Туда, где за соседним круглым столом сидел Громов в компании других мужчин. Однако их беседы он пропускал мимо ушей и продолжал без зазрения совести любоваться Таней в полумраке зала. Периодически на его губах появлялась глупая, абсолютно мальчишеская, но искренняя улыбка. И это в какой-то момент заставило Таню всерьез задуматься о том, что Громов, похоже, повредил себе какой-нибудь лицевой нерв. И эта улыбка всего лишь следствие подобной травмы.

— После танца молодоженов начнутся танцы для всех остальных, — напомнила подруге Ксюша. — Потанцуй с ним!

Таня снова несмело повернула голову вправо, продолжая желать провалиться под землю. Громов поедал её взглядом. Если не сказать, что уже и вовсе съел. Однако его самого это нисколько не смущало. Ему, впрочем, как и всегда, было плевать на мнение окружающих.

— Сжалься над бедным, потерявшим покой Женькой! — включилась в их разговор Арина. — Иначе он вскроет себе вены от неразделенной любви, а в предсмертной записке прикажет во всем винить тебя…

— И его фанатки тебя линчуют! — подытожила печальный конец Ксюша.

— Хотел поинтересоваться у тебя, — обратился к Громову сидящий напротив него молодой мужчина из числа российских пловцов, которому изначально была уготована роль свидетеля, — как ты мог удрать от такой девушки в Канаду, но, судя по твоему взгляду, ты и сам не знаешь ответа на мой вопрос.