Между нами лёд (СИ)

— Плюша… — снова позвал он, несмело коснувшись ладонью холодного хрупкого плеча. Но, вопреки прозвищу, Таня сейчас выглядела не как что-то мягкое и милое, а как изящная, но разбитая фарфоровая кукла. Евгений, поддаваясь бессознательному и неправильному желанию, повернул её набок, отказываясь верить в произошедшее. Таня в порядке! Она вот-вот откроет глаза!..

Но Таня была без сознания, а из её уха сочилась кровь, капая на лёд. Глаза Громова округлились от ужаса, липкими пальцами схватившего его за горло. Только не она! Кто угодно, но не его Таня…

— Нельзя! — налетел на него Антон, пытаясь хоть как-то отстранить Евгения от Тани, но всё было тщетно. Громову ничего не стоило стряхнуть с себя тощего спортивного врача, откинув его на лёд. Антон упал на спину, но подняться ему помогла Алиса, забежавшая на ледовую площадку следом за мужем, который сразу же отправился к Громову. Через секунду на лёд переступила и бригада врачей, обступившая Татьяну.

Мельников на пару с Антоном и Алисой с трудом увели Громова на пару шагов от врачей, чтобы тот не мешал их работе.

— Всё будет хорошо, Женя, всё будет хорошо, — шептала ему Алиса, стоя спиной к Тане и смотря на Громова, которого с двух сторон держали за руки Антон и Арсений. Но Громов не слышал. Ничего. Вся душа, все мысли, вся боль — там. Где-то на льду, за спинами врачей. Он мог сделать что угодно. Мог вытерпеть огромную физическую нагрузку. Мог выполнять то, что не мог никто другой. Но сейчас, в самый важный момент, оказался абсолютно бессилен.

К бригаде врачей на негнущихся ногах подъехал бледный от ужаса Илья. Он склонился над ними, пытаясь увидеть хоть что-то. В этот момент взгляд Громова зацепился за него. За человека, поставившего под угрозу их с Таней «долго и счастливо». За человека, причинившего его Тане боль. За человека, который, возможно, лишил её жизни. Страх и ужас в глазах Громова сменились ненавистью. Глаза его вмиг потеряли хоть что-то, отдаленно имеющее общее с осознанным и человеческим. Это абсолютно животная ярость и желание убить. Уничтожить. Громов резко подался вперед, мгновенно вырываясь из рук Арсения и Антона. Он толкнул в плечо Алису, небрежно убирая её с дороги, а затем направился к Илье. Буквально секунда и его ладонь оказалась на шее Томилина. Он отвел его на пару шагов от врачей, а затем швырнул в лёд. Как только Илья упал, Громов принялся добивать его.

И пока бригада людей в белых халатах напряженно кричали Евгению на английском, чтобы он остановился, и звали службу безопасности, Арсений пытался оттащить Громова от Ильи, который не сопротивлялся ударам. Томилин был в шоке не меньшем, чем сам Евгений. Но если Громов был готов убивать от ярости, то Илья был готов быть убитым. Он не уворачивался от ударов. И когда тяжелый кулак Громова в очередной раз прилетел в район уже кровоточившего носа, Арсению наконец удалось оторвать Евгения от своего подопечного и поднять его на ноги.

— Успокойся! — рычал он ему на ухо, прикладывая титанические усилия, сдерживая Громова. — Женя! Остановись!

— Женя, пожалуйста! — Алиса подбежала к нему, приподнимаясь на носки и обхватив ладонями его лицо, опуская его на себя и надеясь вдохнуть в Громова хоть немного здравого смысла.

Но Евгений резко мотнул головой, сбрасывая с себя ладони Алисы, а затем снова порываясь вперед, чтобы вырваться из рук Арсения и закончить начатое.

— Уведи его! — прокричал Мельников Алисе, напряженно дыша и сильнее сжимая за спиной руки Евгения.

Калинина оглянулась на Илью, с трудом поднимающегося со льда. Он прикрывал ладонью кровоточивший нос. Но стресс, шок и боль после драки, а точнее, одностороннего избиения, резко оглушили его. Ноги Томилина подкосились, и он снова оказался на льду.

Громов невнятно зарычал, начиная сильнее дергаться.

— Уведи или он убьет его! — прокричал Арсений, несмотря на то, что Алиса стояла рядом. Она хоть и держалась до последнего, но тоже начинала поддаваться эмоциям. И докричаться до неё становилось всё труднее.

Алиса огляделась вокруг, и её лицо потеряло остатки какой-либо уверенности. Зеленые глаза налились абсолютно детским страхом. Люди на трибунах стояли, напряженно перешептываясь. Врачи, среди которых затесался и Антон, перекладывали бездыханную Таню на массивные носилки. Илья пытался подняться со льда, потеряв ориентацию в пространстве от шока. Громов абсолютно утратил человеческое лицо, сгорая от охватившей его ярости и ненависти.

— Алиса! — заорал Арсений, впервые так повысив на неё голос и желая привести в чувство.

Калинина моргнула, пытаясь собрать себя по кусочкам. Она бросилась к Илье, помогая ему подняться. Среди людей, близко стоявших у борта в немом оцепенении, она нашла взглядом Эми и попросила помочь спрятать Илью. Он покорно побрел за девушками по подтрибунному помещению, пока они опасливо оглядывались, боясь столкнуться с назойливыми репортерами, для которых чужое горе лишь повод для горячего материала.

— Я не убил… — судорожно шептал себе Илья. — Я не убивал её…