Между нами никаких секретов

Фыркнув, она развязала фартук, повесила его позади барной стойки и направилась в холл, даже не останавливаясь, чтобы поприветствовать свою подругу, которая продолжала дежурить за стойкой администратора.

Пока приближалась к лифту, держа в руках оба предмета, девушка слышала стук своих каблуков, следовавший за ней, как раздражающее эхо.

И когда оказалась в просторной кабине лифта одна, она внимательно их рассмотрела, дрожа всем телом. Скарлетт уставилась на чёрную кожаную обложку ежедневника, и с удивлением подумала, что такой молодой человек, как Матиас, записывает планируемые дела на бумагу. Это добавило ещё один пункт к романтической привлекательности персонажа, но, прежде всего, ей захотелось открыть ежедневник и взглянуть внутрь, чтобы лучше понять мужчину.

Скарлетт понимала, как глубоко неправильно так поступать: входить в жизнь человека подобным образом. Без приглашения, заглядывать, рыться, взламывать… но через секунду она это сделала. Девушка рассматривала его аккуратный и чёткий почерк. Прочитала расписание и имена, очень много имён. Небольшие и неразборчивые заметки рядом с некоторыми из них. Свободные дни отмечены именем Элизабет, списки необходимых дел, покупки, подгузники, молоко. Эта часть его жизни такая нормальная, такая нежная.

Потом суммы непомерных заработков и кредиторская задолженность. Цифры со знаком минус постепенно уменьшались. Создавалось впечатление, что у этого мужчины имелось много долгов, но никаких пояснений по этому поводу не было.

Аура окружающей его тайны, казалась ещё более плотной и пугающей. Встревоженная своим поведением и тем, что прочитала, она закрыла ежедневник. Возможно потому, что у неё дрожали руки, он выскользнул из рук на пол и раскрылся. Внимание Скарлетт привлекла фотография, сбежавшая со страниц, полных обязательств. Она быстро наклонилась, чтобы всё собрать, не упуская из виду мигающие номера этажей, которые опасно близко приближались к этажу сьюта Астор. Скарлетт не могла не рассмотреть фото получше. Матиас стоял рядом с женщиной: красивой, с молодыми и тонкими чертами лица. Оба были одеты как молодожёны. Сомнений не возникало, это фото сделано в день их свадьбы.

У Скарлетт перехватило дыхание. Знала ли его жена о жизни, которую он вёл? И если так, почему позволила Матиасу продавать тело, которое по праву принадлежало ей? Где она находилась? И почему сейчас наверху он погружается в плоть другой?

Скарлетт снова посмотрела на фото. С изображения, оба смотрели на неё счастливыми и безнадежно влюблёнными глазами. Выражение на его лице так сильно отличалось от того, которое она видела за последние месяцы. Взгляд чистый, невинный, лёгкий, ещё более драматично-привлекательный.

Скарлетт попыталась убрать фото обратно между страниц ежедневника, и при этом заметила ещё две фотографии. Взяла в руки и эти, не в силах сдержать себя, не в силах сопротивляться необходимости, которую испытывала, стремясь раскрыть окружающую мужчину тайну.

Первая снова запечатлела женщину, только уже в шортах и футболке на солнечном пляже. Красивая, молодая, с широкой улыбкой. Изображение немного не в фокусе, но было полно жизни. Длинные и сияющие светлые волосы увековечены в движении. Глаза цвета неба выглядели яркими, весёлыми, умными. Своей рукой она сделала жест, которым посылала в камеру воздушный поцелуй, а на заднем плане вокруг костра сидела группа молодёжи. Скарлетт спросила себя — возможно, это часть его жизни: той, где Матиас был рядом с любимой женщиной, и с близкими друзьями, поющими в кругу вокруг костра. Или, подумала она с уколом в сердце от испытываемого странного предчувствия, возможно, такой была его предыдущая жизнь. Потому что Матиас, хотя и оставался сами собой, теперь выглядел как совершенно другой мужчина.

Она перевернула фото и прочитала имя «Грейс», а затем две даты, которые подтвердили её самые ужасные подозрения.

«15 марта 1986 года — 25 декабря 2009 года».

Скарлетт не заметила, как из глаз начали падать слёзы. Та женщина была потерянной любовью мужчины, которого она очень сильно желала. Должно быть, с ней случилось что-то трагическое. Всё начинало приобретать больший смысл. Его потерянный пустой взгляд, холодность, отстранённость и тот факт, что мужчина больше не придавал никакого значения интимному союзу между двумя людьми.

Второй снимок — изображение девочки, завернутой в мягкое розовое одеяло, на руках у отца. Было ясно, что они находились в больнице, потому что из маленькой руки ребёнка чётко виднелись две крошечные трубки. На лице у Матиаса отразилась неудачная попытка улыбки, а в больших, зелёных, безмерно грустных глазах, как будто погас свет, который присутствовал на других фотографиях.