Между нами никаких секретов

Мелани стояла на коленях, а руками упиралась о маленькую полку, которая служила изголовьем кровати, на которой они трахались. Матиас крепко держал её за бедра, и полностью погружался при каждом толчке. В ответ она стонала, пассивно приветствуя удары его бёдер, вылепленных словно из мрамора и наслаждалась агрессивными движениями, а также ощущением большого, твёрдого члена, который раскрывал её при каждом погружении. Мелани получала удовольствие и от боли, которую Матиас ей причинял, когда тянул за волосы при изменении угла проникновения.

— Боже мой, Матиас… — хрипло, задыхающимся голосом простонала она в сотый раз за время этого интенсивного и жестокого обращения.

Её голос его раздражал. Всё в Мелани ему не нравилось. По этой причине он поднес одну ладонь к её приоткрытым губам и прикрыл рот. Матиас встал на колени и притянул женщину наверх, вынуждая сесть на него. Он продолжал её трахать в этой позе, с закрытым ртом и яремной веной открытой для его зубов. После нескольких минут такого примитивного и судорожного траха мужчина почувствовал, как возбуждённую головку члена сжимают ритмичные сокращения. Тело женщины отяжелело, и она откинула голову назад, облокачиваясь на его сильное плечо. На тот короткий момент, который всегда предшествовал его собственному оргазму, Матиас отдался согревающим живот ощущениям напряжения и тепла. Он издал хриплый, глубокий звук, позволил Мелани упасть вперёд, после чего выскользнул из неё, сорвал презерватив и швырнул его на пол. В завершении зажал ладонью возбуждённый член и пару раз провёл кулаком вверх-вниз, пока плотное семя не выплеснулось, покрывая ягодицы, бёдра и спину клиентки.

Мелани лежала на животе с закрытыми глазами. Её покрасневшее лицо покрывал пот, волосы растрепанны, рот открыт, дыхание тяжелое.

— Бля … — выдохнула она в экстазе.

Матиас наклонился вперёд и чтобы отдышаться прижался грудью к её спине, пачкая тела обоих спермой. После нескольких минут, проведённых в тишине, он обманулся надеждой, что Мелани уже слишком измотана для продолжения. С ложной нежностью мужчина поинтересовался, не хочет ли она немного отдохнуть. Мелани отрицательно покачала головой и потянулась, чтобы взять золотые часы со стоявшей рядом тумбочки.

— Сейчас только четыре часа, Мати. Я плачу тебе пятьсот долларов в час, не за сон.

Матиас почувствовал в горле приступ тошноты. Он был измотан. Он трахал Мелани почти без остановки в течение двух часов, и был уверен, что не сможет заставить член встать даже слёзно умоляя. Но он лишь улыбнулся, перевернулся на бок, и симулировал удовольствие от игры с чёрными короткими гладкими прядями её волос. Просто необходимо продержаться до конца этой ночи, сказал он сам себе, и тогда у него будет двадцать четыре часа на восстановление. Двадцать четыре часа, чтобы побыть со своим ребёнком.

— Ты действительно ненасытна, детка. Ну, это к лучшему, потому что я ещё с тобой не закончил, — убедительно соврал он, делая Мелани счастливой. Затем Матиас медленно опустился вниз вдоль тела женщины и начал её нежно мучать языком между ног, возвращаясь к роли сексуальной машины, всегда готовой и эффективной.

Когда в шесть часов утра молодая женщина вышла из номера, едва держась на ногах, измотанный Матиас упал на неубранную кровать, в ожидании, пока открытая горячая вода душа создаст уютное облако пара в ванной комнате. В воздухе витал сладковатый запах секса. На тумбочке лежали две тысячи пятьсот долларов наличными. Он заработал их от первого до последнего доллара и ни на секунду не почувствовал себя виноватым или восхищённым за только что завершённый марафон секса. В действительности Матиас ничего не чувствовал: его тело и душа были разделены, как два, абсолютно отдельных существа. Он сделал то, что должен, и делал это наилучшим образом, как будто действительно любил трахать своих клиенток. Словно сладкие или грязные слова, которые он шептал им на ухо, когда трахал, были подлинными. Как будто он действительно находился с ними, в этой комнате, хотя на самом деле мысленно переносился в другое место. Матиас прекрасно знал их тела, и мог безошибочно истолковывать их желания. Он легко мог чувствовать их вкусы, желания и фантазии, но сам ничего не испытывал, за исключением инстинктивного и естественного физического удовольствия. Именно это позволяло ему продолжать, иначе было бы невозможно. Никакой связи. Никаких чувств. Никаких эмоций, ни физических, ни эмоциональных. Не думать. Не ощущать. Трахать. Трахать и быть трахнутым. И на этом всё.

Этой ночью произошёл лишь один момент, когда маска, которую он всегда носил перед клиентами, почти соскользнула. Мелани опускалась вниз вдоль его потной груди с открытым ртом. Языком она подразнила его соски, а затем продолжила перемещаться ниже. Но вместо того, чтобы начать играть с членом, как делала всегда, она остановилась и начала лизать татуировку, набитую у него слева по верхнему краю подвздошной кости. Матиас крепко схватил её за волосы, дёрнул и уставился суровым и потрясённым взглядом.