Между небом и водой (СИ)

– А почему мы не подлетели еще? – озвучил его мысли Корвин, – город снялся?

– Похоже на то, – ответил отец, напряженно всматриваясь вдаль.

Караванщик и его слуги медленно ходили вдоль платформ. Несколько человек из летевших присоединились к ним. Остальные осматривались, не вставая с мест. Найрон перегнулся через перила и с трудом разглядел в тумане очертания огромных, серовато-белесых, быстро растущих скал, между которыми медленно вилась воздушная воронка, переходящая в водоворот. Он передернул плечами. Немудрено, что город улетел отсюда. Им и самим было бы неплохо убраться подальше. Тут Найрона осенило, он подбежал к клетке с варангом и поднес ее к факелу. Спящий клубок был все такого же черно-серого цвета.

– Ну что? – спросил Корвин.

Найрон недоверчиво пожал плечами: либо варанг "врет", либо ничего страшного не произойдет.

Они, набирая скорость, улетали все дальше от теснящих друг друга скал и смерча, который покачивался, словно задумавшись – не догнать ли ему караван. Наконец, с дальнего конца платформы раздался довольный возглас. Обернувшись, мальчик увидел и причину: рядом с ограждением платформы парил мыслеобраз. Он был конусообразным, висящим острием кверху. В полупрозрачной, состоящей из уплотненного воздуха субстанции, двигалась призрачная объемная фигура. Чтобы услышать ее, люди подошли вплотную и Найрон вместе с ними. Сквозь шипение воздуха, выходящего понемногу из верхушки мыслеобраза, были слышны слова мужчины в серой тунике:

– Одорит летит на восход дневного солнца со скоростью, меньшей караванной в два раза, он снялся в девять вечера. Город будет остановлен через час.

– Ну, тогда недолго осталось, – караванщик жестом попросил людей рассесться и направил мыслеобраз прочь от каравана, навстречу другим, если они пролетят мимо.

Когда стало понятно, что караванщик прав, так как далеко-далеко сквозь сумерки проступили очертания многоцветья сфер Одорита, путешественники успокоились, шумевшие дети затихли, а Найрона вновь потянуло взглянуть на незнакомца. Оглянувшись на него украдкой, почти не поднимая головы, он заметил, как тот копошится в своей черной бесформенной сумке. Капюшон вновь был надвинут на лицо, но Найрону что-то подсказывало, что ему не удалось бы вновь увидеть этого человека в том пугающе странном облике.

Внезапно что-то сверкнуло в сиреневом небе, которое сегодня из-за скрывших ночное солнце облаков было намного темнее обычного. Найрон посмотрел наверх, да так и остался стоять, открыв рот: целая россыпь крохотных огненных осколков бывшего солнца! Такое можно увидеть лишь во время сверкающего неба.

Найрон крикнул:

– Смотрите! – ткнув для убедительности пальцем вверх.

К нему подошли родители, а Корвин позвал близнецов. Через несколько мгновений почти все путешественники смотрели в небесные глубины. Найрон с гордостью подумал, что эти сверкающие камешки, складывающиеся в причудливый рисунок – все, что осталось от третьего солнца, в глубокой древности освещавшего их мир. Того самого солнца, что запечатлено на их родовом гербе. Тронув маму за руку, Найрон многозначительно показал на предплечье, где под рукавом была родовая татуировка. Та кивнула, улыбнувшись.

Тем временем Одорит приближался. Вырастало на глазах смазанное сиреневыми сумерками разноцветье тысяч сфер, парящих на разной высоте неправильным, рассеянным в разные стороны шаром, с черной сердцевиной – Собранием.

Вскоре детей захлестнула давно ожидаемая радость: они в городе, дома! Подлетая к окраинным сферам – воинским казармам, вокруг которых парили дозорные, караван постепенно замедлился и, наконец, повис в воздухе. Роклы изредка взмахивали крыльями, а караванщик, сняв веление с окружающего караван воздуха, открыл путь домой.

– Внимание! Все придумываем ему имя! – завопил Корвин, потрясая клеткой с возмущенно шипящим варангом, как только они переступили порог дома.

– Нет уж, – строго подняла палец мама, – всем спать!

– Ну мамочка! Мы только…

– Завтра, детвора, уже поздно, – поддержал маму отец.

Родители ушли в спальню, погасив светильники, дети разбрелись по постелям. Через полчаса младшие уже крепко спали. И тут, в накрывшей их тишине, послышалось царапанье. Приподнявшись, Найрон одновременно с Корвином взглянули на варанга, но тот мирно сопел во сне, всем видом показывая, что у него был трудный день. Переглянувшись, мальчики сползли с кроватей, и пошли на звук. За окном со стороны платформы метался и царапал дверь шворх. Дружно рванув к двери, они в четыре руки распахнули ее. Впорхнув, и мигом усевшись на спинку кровати, тот втянул крылья и отрастил вместо них короткие мохнатые лапки. Требовательно крякнул. Корвин задумчиво пошел на кухню и также задумчиво вернулся через некоторое время, держа в руках горстку стеблей додо. Оживившись, шворх схватил несколько. Не успели мальчики моргнуть, как он уже протягивал лапку за новой порцией.

– Эй, пора бы и письмо отдать, – возмущенно прошипел Корвин.