Между Огней

И она не могла противиться, не было рядом Алана, обещавшего ее спасти. Не было ничего. Только огонь, вопли сжигаемых им воинов и ненависть варвара, ставшая вдруг ее собственной. Он почти дошел до девичьей фигуры, тонущей в серебре, когда она подняла к нему лицо.

Алиса не узнала собственные черты. Искаженная ликующим торжеством, хищная, чужая, Жрица поднялась с колен, протягивая воину ладонь.

– Восставший из пепла пеплом и почиет, – нараспев произнесла она, и пламя вторило ей, играя на пальцах.

За спиной у Жрицы медленно раскрывались два ослепительных крыла. Огонь трепетал на них, не причиняя вреда, воя и лютуя везде, куда только падал взгляд воина. Никого не было больше у входа в ущелье, кроме варвара и Жрицы. Алиса смутно помнила, что где-то позади нее должны прятаться за большим камнем братья и лис. Если бы могла, она бы начала молиться за их спасение. Но губы варвара не слушались ее.

– Ты сдохнешь первой, тварь! – прорычал он, бросаясь на Жрицу.

Та гортанно закричала. И вырвавшееся из ее пальцев жидкое серебро волной захлестнуло воина. В последний миг Алиса успела ощутить, какой немыслимой бывает боль в раскаленном добела умирающем теле. Жар ударил в грудь варвара, прогоняя из нее чужачку, сметая все на своем пути. Обращая живое в мертвую золу.

Когда Алиса открыла глаза, то увидела перед собой бескрайнее серое море. Тяжелый, жирный пепел, ясно видимый в небесном сиянии, медленно оседал на землю. Воздух едко пах горелой плотью, от него раздирало глотку и было нестерпимо горько во рту.

Алиса медленно возвращалась в свое тело, и оно казалось ей чужим, тесным, порченным злой волей. Обожженные руки плохо слушались, пальцы саднило, они были покрыты плотным слоем гари. Небо разорвал еще один разряд, последовавший за ним грохот заставил девушку схватиться за голову, прижимая руки к вискам. И только тогда она обернулась к ущелью.

За большим камнем стоял Лин. На лице его широкой полосой алел ожог, щеки покрывала сажа, а блестящие во тьме глаза смотрели на Алису с животным страхом.

– Лин… – прохрипела она, подаваясь к нему.

Парень отшатнулся, судорожно сглотнул и, пятясь, скрылся в ущелье. Шатаясь, Алиса дошла до камня и сползла по его боку на землю. Слез не было, их выжгло серебро. Алан молчал в ней, осуждающе ли, растерянно, Жрица не знала.

И только Чарли, рыжей молнией метнувшийся к ней, тоскливо скулил, облизывая грязное от пепла и золы лицо своей девочки.

Глава 22

Лин не помнил, как оказался в ущелье. Ноги подкашивались, а лицо нещадно пекло. Крылатый ощутил на себе жар пылавшего в пустыне огня, что нахлынул подобно неудержимому потоку, подминая под себя все сущее. Дрожащей ладонью Лин прикрыл слезящиеся глаза, обрамленные веками с опаленными ресницами. Кожа на месте ожога запеклась коркой и пульсировала. Не в силах устоять на ногах, Крылатый медленно осел на податливую землю оазиса.

Миг, когда Алиса перестала его слышать, Лин не заметил. Всем существом он устремился вперед, туда, где мелькали огни чужих факелов. Тучи, освещаемые молниями, грозно нависали над пустыней. Казалось, протяни руку, и она погрузится в мутную пелену облаков.

Лин прищурился, вглядываясь в небеса, и сумел различить устрашающего вида Вихрь, с грохотом врезающийся в воронку поменьше, сверкающую серебряными вспышками. Все шло не так. Вместо того чтобы сдерживать варваров, Вихри устроили драку, которая могла в любой миг обернуться грозой. И куда деваться тогда им, поредевшему отряду Крылатых, наивно решивших, что спасение Города по плечу жалкой горстке, вооруженной двумя арбалетами?

Лин не знал ответа на этот вопрос. Алиса что-то шептала, скорчившись на камнях. Смотреть на нее было больно. Вина давила на Крылатого сильнее страха грядущей гибели. То, как судорожно искажались черты девичьего лица, как мученически прижимала она ладони к вискам, как говорила с кем-то, не видимым глазами обычного человека, – все это разбивало сердце Лина, он задыхался от жалости, но ничего не мог изменить.

Парень сунул руку под рубаху, сжал дрожащий медальон и в первый раз пожалел, что так и не выучил молитвы Шаи, которые та шептала каждую ночь в уютной темноте их дома.

Варвары приближались. Отсветы факелов, освещавших им путь через ночные пески, алые блики на лезвиях ятаганов, резкий говор, окрики и скрип песка под тяжелыми сапогами… В беспроглядной темноте ночи, нарушаемой лишь сиянием небес, Лин ловил отголоски движения отряда, и мороз пробегал по его спине, заставляя крылья, спрятанные внутри тела, нервно вздрагивать. Они словно призывали взлететь прямо сейчас и унестись прочь. Дальше от смерти, мерным шагом приближающейся к ущелью. Только бежать было некуда.

Потому Лин коротко глянул на Сэма, стоящего чуть в стороне за соседним валуном, и кивнул ему.

– Как условились, брат, – прогудел тот. – Ждем еще немного и начинаем стрелять. Сколько-то да заберем с собой.