Между Памиром и Каспием

Так и ушел за границу Аму-дарьинский клад, состоящий из замечательных по исполнению и по историческому значению предметов. Причем даже О. Дальтон рассматривал этот клад не как памятник, освещающий культуру и искусство древних народов Средней Азии, а как неизвестно кем привезенное сюда собрание произведений древнеперсидских и древнегреческих мастеров. Что же касается положения среднеазиатских областей в составе Ахеменидской державы, то оно просто выпадало из поля зрения исследователей. Правда, общие представления о племенах и народах Средней Азии того периода были уже достаточно определенными. Так, было известно, что все основные племена и народы Средней Азии VI–IV вв. до н. э. по их хозяйственной деятельности и культуре делились на две группы: оседлых земледельцев и кочевников-скотоводов. О скотоводческих племенах речь у нас будет идти ниже, в третьей главе. К оседлым же земледельцам Средней Азии тогда относились бактрийцы, жители Бактрии — обширной области, охватывавшей юг современных Узбекской и Таджикской ССР и север Афганистана; согдийцы, заселявшие Согд — центральную часть среднеазиатского междуречья с долинами Зеравша-на и Кашка-Дарьи; хорезмийцы, жившие в Хорезме, в низовьях Аму-Дарьи; парфяне — в Парфпи, в предгорьях Копет-Дага. Земледельцами были жители древней Маргианы, долины р. Мургаб, куда в период грозных событий упадка культур Анау переселились потомки древнейших земледельцев Средней Азии. Оседлоземледельческими были также и древние поселения Ферганской долины, нынешней жемчужины Средней Азии.

Каковы, однако, были культура, искусство и быт этих народов, большей частью подчиненных ахеменидским «царям царей», оставалось неясным. Историки древнего Востока, как правило, ограничивались лишь лаконичным указанием на то, что эти народы вошли в состав Ахеменидской державы в результате завоевательных походов ее знаменитого основателя, царя Кира. И лишь гибель этого прославленного полководца и государственного деятеля в войне со среднеазиатскими кочевниками-массагетами описывалась более тщательно и подробно.

Но вот в изучении Средней Азии VI–IV вв. до н. э. наступила новая эпоха, эпоха углубленных исследований тех сведений, которые содержат письменные источники, эпоха широких археологических работ в поисках новых материалов. И оказалось, что, как пи скудны сведения этих источников, — рассмотренные под соответствующим углом зрения они позволяют все же выявить общие контуры политических событий в среднеазиатских областях той эпохи, составить представление и о некоторых других важных историко-культурных проблемах. Многое выяснилось и в результате анализа новых находок в Иране, Афганистане и Ираке, равно как и тех уточнений и открытий, которые были сделаны за последние 20–30 лет в изучении ахеменидских надписей. И, наконец, немалую роль сыграли открытия советских археологов в самой Средней Азии.

Наиболее результативны пока исследования сотрудников Хорезмской экспедиции. Организатор и руководитель этой крупнейшей археологической экспедиции С. П. Толстов (ныне член-корреспондент Академии наук СССР) еще до Великой Отечественной войны, приступая к широким полевым исследованиям, собрал воедино и проанализировал все сведения письменных источников о Хорезме, области Аму-дарьинской дельты. И хотя эти сведения были весьма скудными, выяснилось, что Хорезм действительно входил в состав ахеменидского «царства стран». Стало также ясным и то, что ко времени походов Александра Македонского Хорезм освободился уже от власти Ахеменидов и представлял собой независимое государство.

Рис. 12. План городища Кюзели-гыр (1. Пески. 2. Такыры. 3. Расчищенные стены. 4. Шурфы. 5. Нерасчищенные стены. 6. Полосы поверхностной расчистки. I–VII — раскопы.)