Между Памиром и Каспием

При раскопках топрак-калинского дворца были открыты парадные залы и богатые жилые помещения, украшенные росписями и скульптурой. Росписи Топрак-калы напоминают и «фаюмские портреты» римского Египта, и древнюю живопись индийских храмов, а в вылепленной из сырой глины и раскрашенной скульптуре дворца хорезмийских царей использованы те же стилистические приемы, что и в гандхарских статуях.

Находки в Топрак-кале ярко продемонстрировали крупную роль кушанского искусства в последующей истории художественной культуры народов Средней Азии и показали, как в глубине Азии, на бывшей далекой северо-западной окраине Кушанской державы, местные мастера усваивали кушанские художественные традиции. Таким образом перед нами как бы приоткрылся занавес, скрывавший тот процесс усвоения и переработки лучших достижений иноземного искусства, который ранее породил гандхарское искусство. Но относящиеся к иному времени и иным условиям памятники Топрак-калы не могли ответить на вопрос о времени и месте зарождения гандхарского искусства: они продолжали его традиции, а не породили ее.

Ближе к истокам этого искусства стоит другая замечательная находка советских археологов — знаменитый айртамский фриз, высеченный из мергелистого известняка — мягкого камня, разработки которого находятся неподалеку от г. Термеза, на юге Узбекистана. На фризе на фоне пышной листвы аканфов изображены фигуры людей с музыкальными инструментами и гирляндами цветов. В целом этот фриз несомненно близок к лучшим образцам гандхарского искусства. Найден он на земле древней Бактрии, основного ядра греческих владений и первоначального центра Кушанской державы.

Некоторые исследователи на основании стилистического анализа относили айртамский фриз к I или даже II в. до н. э. Если бы эту датировку можно было обосновать, то айртамский фриз стал бы ценным доводом в пользу «греко-буддийской» теории происхождения гандхарского искусства. Однако такая датировка айртамского фриза весьма сомнительна, и, по-видимому, более прав руководитель раскопок в Айртаме М. Е. Массон, который относит его к I в. н. э. К сожалению, и эта датировка недостаточно обоснована, что объясняется целым рядом обстоятельств, и, в частности, тем, что знаменитый фриз был открыт на самой заре археологического изучения Средней Азии советскими исследователями. Толчком к его открытию послужил случай.

Рис. 60. Первый «камень» Айртамского фриза

В октябре 1932 г. пограничники с катера «Октябренок», патрулировавшего афганскую границу, заметили в воде на дне Аму-Дарьи, возле урочища Айртам, какой-то странный камень. Не без труда «камень» был вынут на берег, а фотографию его (рис. 60) послали в Ташкент, и вскоре в Айртаме начала раскопки экспедиция во главе с М. Е. Массоном. В результате этих раскопок были открыты остатки небольшого здания, а в нем обнаружены остальные семь кусков айртамского фриза. Предполагалось, что работы в Айртаме будут продолжаться еще не один год. Однако после небольших раскопок, продолженных лишь в 1936 г., работать здесь археологам больше не удалось. К тому же дневники, чертежи и другие материалы по раскопкам Айртама погибли в годы войны.

В итоге айртамский фриз, лучший пока образец кушанского искусства в СССР (ныне он хранится в Эрмитаже), хотя и побудил наших ученых заняться изучением гандхарского искусства, не смог стать достаточно веским аргументом для решения вопроса о его происхождении.

Но как бы то ни было, находки в Топрак-кале и Айртаме включены уже в научный арсенал исследователей гандхарского искусства, а заключения советских ученых об этих находках широко используются в дискуссиях наших зарубежных коллег.

Внимание всех исследователей искусства Востока привлекают теперь и замечательные памятники Нисы, рассмотренные нами в предыдущей главе. Особо пристальное внимание исследователей гандхарского искусства привлекли глиняные статуи Нисы, те самые крупные статуи людей и божеств, которые украшали залы нисийских построек. Эти статуи, вылепленные из сырой глины и стилистически удовлетворяющие всем правилам эллинистической скульптуры, были несомненно изготовлены на месте, в древней Парфиене, на искони среднеазиатской земле, неподалеку от границ Бактрии. Находки этих статуй показали, что в западные районы Средней Азии не только попадали произведения античного искусства, изготовленные (как, например, мраморные фигуры) в средиземноморских областях, но здесь изготовлялись местные «эллинистические» статуи. Находки нисийской глиняной скульптуры позволили предполагать, что подобных же открытий можно ожидать и к востоку от Парфии, на территории Бактрии, где позднее сложилось Кушанское государство.