Между прочим…

Мы как-то сразу с ним подружились, а уже через три недели он предложил мне руку и сердце. Но я тогда не хотела и думать о замужестве. Ни за что! Никаких детей! Хотела быть только артисткой. И мы продолжали с ним просто дружить. А он был такой очаровательный, с ним нельзя было не дружить. Внешне рядом с красавцем Юрой Завадским он, конечно, проигрывал. Но обаяние было такое, что не замечались его недостатки. Его все любили».

Воспоминания записала замечательная писательница Анна Масс, соседка Антокольского.

Юрий Завадский как-то сказал о себе: «Когда я постарею, то стану лысый, с круглым бабьим лицом». Именно так и оказалось. Мое поколение не помнит Завадского молодым, а именно лысым, с круглым бабьим лицом. И немножко непонятно – почему в него, молодого, так влюблялись женщины, включая Марину Цветаеву.

Наташа Щеглова оказалась влюбчивой. Она влюблялась, и в нее соответственно. Однажды после какой-то вечеринки в студии за ней увязался сын Станиславского Игорь Алексеев. Наташа не могла от него отделаться. Игорь остался ночевать в доме Наташи, не пришел домой. У Станиславских паника. Ребенок исчез. Кончилось тем, что Вахтангов объявил Щегловой письменный выговор за нарушение этики. Наташа была совершенно ни при чем. Никакой этики она не нарушала. Спала совершенно автономно. И даже не знала, что Игорь у нее остался и где-то завалился спать, возможно в чулане.

Тем не менее с Игорем она подружилась, бывала в доме у Станиславских.

Однажды Наташа воочию увидела театрального реформатора. Константин Сергеевич налил себе чай в стакан, положил сахар и стал размешивать ложечкой. И очень долго не пил. Просто сидел и размешивал. И это все. Вот и все воспоминания о выдающемся человеке: она ждет глотка, а он сидит и размешивает, и ложечка ударяется о стенки стакана.

Наташа Щеглова, Юрий Завадский и Павлик Антокольский чудно дружили. Павлик читал свои стихи, Наташа искренне восхищалась. Ничто не нарушало равновесия отношений. Как вдруг… Появился Володя Алексеев. Он был просто однофамилец с Игорем. Никакого отношения к Станиславским не имел. Это было не важно – чей он родственник. Важно то, что у Наташи снесло крышу, как сейчас говорят. У них с Володей начался настоящий роман. Да и пора. Возраст любви.

На Рождество Наташа пригласила Володю и Павлика в свое имение Ключищи. Володя был прекрасен, глаз не оторвать. Блондин с серыми глазами. Павлик рядом с ним терялся, как домашний кот рядом с уссурийским тигром.

Они часто сидели втроем перед камином. Павлик – справа, Володя – слева. Наташа в центре. Оба претендовали на внимание Наташи, но у Павлика не было ни единого шанса. Все внимание Наташи принадлежало Володе.

Вернулись в Москву. Володя сделал Наташе предложение. Наташа раскрыла рот, чтобы сказать «да», но в это время позвонили в дверь. Володя вышел. Его долго не было, а когда он вернулся, Наташа поняла по его лицу: что-то случилось.

Володя сказал:

– Наташа, извините меня, я должен сейчас же уехать.

Он уехал. И с концами. Больше его Наташа не видела никогда.

Что она могла думать? Его убили? Время было такое, что ничего нельзя исключить.

Второй вариант: он ее бросил. Стряхнул с руки, как перчатку. Думать так было невыносимо. Девичья гордость, тоска по любимому, разбитые мечты – все это разрывало сердце.

Переживать одной – тягостно вдвойне. А верный Павлик таскался за ней как хвостик. И однажды, в порыве признательности, Наташа произнесла:

– Павлик, давай поженимся.

Он ахнул, потом повернулся и убежал. Не мог справиться с волнением. Счастье буквально обрушилось на него и могло придавить до смерти.

На следующий день Наташу вызвала к себе мама Павлика. Ее звали Ольга Павловна. Она была большая, седая и величественная, как императрица. Рядом с ней сидел отец Павлика, тоже большой, толстый, корпулентный.

Ольга Павловна сказала:

– Наташа! В нашей семье все однолюбы. У вас, я слышала, было много романов. Наташа, Павлик так любит вас. Не погубите его!

Наташа выслушала и подумала: нет! Никогда она не изменит Павлику. И если вернется Володя, она этого Володю не захочет знать.

Назначили свадьбу. Свадьба была роскошной: пироги с кислой капустой из черной муки, селедочные хвосты, пшенная запеканка.

Жили в бедности, которую сейчас трудно себе представить. Отец Павлика был адвокат, но такой специалист, который не выиграл ни одного дела. Он брал только аванс, а потом все это как-то заминалось. В доме было пусто. Ни денег, ни еды.

Наташа спрашивала у свекрови:

– А что мы завтра будем есть?

– Будет день, будет пища, – неопределенно отвечала Ольга Павловна. Она и сама не знала, что они будут есть. Императрица, называется…

Павлик носил пальто своего отца, который был крупнее его в четыре раза. Пальто на красной подкладке. Эта подкладка просвечивала сквозь многочисленные дыры. Казалось, что просвечивает окровавленное тело.