Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес!

Николай Куликов Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес!

Глава 1 Встреча у отметки 24-07

26 декабря 1944 года. Балтийское побережье, 60 км к северу от г. Лиепая

Капитан Горячев Федор Алексеевич

– Впервые на подводной лодке? – спросил меня командир.

– Я и по морю плыву впервые, товарищ майор!

– Не майор, а капитан третьего ранга.

– Никак не привыкну к вашим флотским званиям, – посетовал я, виновато улыбнувшись.

– А вам и не надо привыкать: через несколько часов расстанемся, – заметил Травин.

Последняя фраза прозвучала в его устах несколько суховато, и он дружелюбно добавил:

– Пока можете поспать – располагайтесь, как дома!

– Но не забывайте, что в гостях, – отпустил я бесхитростную шутку.

Командир вежливо улыбнулся и уже в дверях каюты нравоучительно произнес:

– А по морю, между прочим, не плавают, а «ходят» – так-то!

Потом он задвинул дверь (на лодке они закрывались на манер купейных в поезде), и я остался в одиночестве.

Меня должны были видеть как можно меньше людей – именно поэтому капитан уступил мне свою крохотную каюту. Он же предупредил, что переход до Лиепаи займет не меньше девяти-десяти часов, причем последние двенадцать миль пойдем в погружении.

Я мог как следует выспаться, что было очень кстати (последние двое суток почти не смыкал глаз). Сняв пиджак, я выключил свет и улегся прямо в брюках и рубашке поверх синего полушерстяного одеяла, которым была застелена узкая командирская койка. Несмотря на сильную усталость, долго ворочался с боку на бок: очевидно, сказывалась смена обстановки – хотя я давно привык к кочевой военной жизни. Впрочем, спать на подлодке мне еще не приходилось. Как-то сами собой накатили воспоминания… Вспомнились Смоленск, друзья и сослуживцы по оперативно-розыскному отделу: Петрович, Сынок, подполковник Горобец… Как они там?..

– Просыпайтесь, товарищ Иванов! Через час с небольшим будем на месте.

Я открыл глаза. В каюте горел свет, и около койки стоял командир: во время морского перехода общался со мной только он – таковы были правила. Еще на берегу полковник Фролов представил меня как «товарища Иванова» – все по тем же конспиративным соображениям. Но, судя по всему, Травин не в первый раз перевозил подобных «пассажиров», поэтому был крайне сдержан и лишних вопросов не задавал.

– Сейчас чайку попьем и перекусим, чем бог послал, – сообщил он, увидев, что я проснулся.

– Спасибо, насчет чайку не откажусь, – сказал я и сел на койке. – А вот есть не хочется.

– Укачало с непривычки? – рассмеялся капитан.

– Похоже на то… Вроде подташнивает, и совсем нет аппетита.

Когда Травин вышел, я обулся и критически осмотрел себя в маленьком зеркальце на стене каюты: небольшая щетина, неухоженная прическа – это нормально. Так и должен выглядеть бывший псковский полицейский, спасающий свою шкуру бегством с отступающими немецкими войсками. Взглянув на наручные часы, отметил: половина первого ночи…

В этот момент в коридоре за дверью прозвучал сигнал, напоминающий трель электрического звонка. Сразу послышались какие-то команды, топот ног бегущих людей и вслед за этим – сильный шипящий звук (как потом объяснил командир, это воздух выходил из специальных цистерн по мере их заполнения забортной водой). Вскоре палуба сильно накренилась на нос, и даже я, сугубо сухопутный человек, понял: мы погружаемся. Через несколько минут лодка выровнялась и перестала раскачиваться – очевидно, пошла в подводном положении.

Открылась дверь, и в каюту вернулся Травин. Впереди себя он пропустил матроса в белой поварской куртке, который внес на подносе два стакана чая в красивых подстаканниках, сахарницу и тарелку с печеньем. Все это «повар» сноровисто выставил на небольшой квадратный столик в углу узкой (двоим не развернуться) каюты, после чего молча удалился.

– Ну вот, товарищ Иванов, как и обещал – погоняем чайку! – сказал командир и сел на круглую вертящуюся табуретку, привинченную к палубе рядом со столиком.

Я расположился на краю койки.

– Зовите меня Виктором, – попросил я Травина в нарушение той самой конспирации (безликое «товарищ Иванов» мне изрядно надоело).

– Ну, а мое имя тебе известно. Не против, если обойдемся без отчества и на «ты»?

– Конечно, – согласился я.

Командира звали Петр. Когда он представлялся, пошутил: «Имя и фамилия подлинные – мне ведь не надо конспирироваться!» Сейчас он заговорщически подмигнул:

– А не «замахнуть» ли нам граммов эдак по пятьдесят – за твое успешное возвращение? Как, Виктор?

– Когда вернусь, тогда и «замахнем» – ты уж не обессудь!

– Было бы предложено… – спокойно отреагировал Травин.

Минут через десять, когда чай был выпит (к печенью мы так и не притронулись), он выдвинул из-под крышки стола ящик, откуда достал небольшой тетрадный листок в клеточку и простой карандаш. Потом он склонился и начал рисовать какой-то чертеж.

– Потерпи немного, – пояснил с улыбкой, – сейчас кое-что изображу…