Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес!

Я поднял голову. Ко мне обращался незнакомый высокий полноватый господин средних лет в штатском – на нем было приличное черное полушерстяное пальто и серая фетровая шляпа.

– Не возражаете, если я присяду за ваш столик?

Я равнодушно кивнул.

– Вам привет от господина Анненского, – негромко сказал незнакомец. – Помните такого?

Конечно, я помнил. Еще как помнил! Но вида не подал (хотя эта фамилия прозвучала для меня как гром среди ясного неба) – лишь с видимым равнодушием спросил:

– Кто это?

– Он приехал с приветом от двоюродной кузины Эммы.

Это был пароль, который почти три недели назад сообщил мне мой американский куратор. Теперь мне ничего не оставалось, как произнести отзыв:

– Очень рад. Вы, наверное, ее брат Клаус из Мюнхена?

Господин с видимым облегчением протянул мне руку:

– Здравствуйте, Пилигрим!

«Когда же все это кончится? – подумал я невесело. – Господи, дай силы, чтобы выстоять, не сломаться и до конца пройти отмеренный мне на этом свете путь! Как там сказано в Писании? «Дорогу осилит идущий!..»

2. Москва. Главное управление контрразведки

В то самое время, когда Яковлев беседовал с посланцем от майора Анненского, полковник Громов заканчивал чтение подробного рапорта капитана Горячева. Отложив последний листок, полковник встал из-за письменного стола и прошелся по кабинету, разминая затекшие от долгого сидения ноги.

Итак, операция «Ураган» была успешно завершена. Сегодня рано утром в Москву специальным авиарейсом из Риги вместе с вывезенным из Лиепаи Иваром Берзиньшем прилетел Виктор Горячев. Громов уже успел подробно побеседовать с героем-капитаном, а теперь и ознакомиться с его отчетом. Полчаса назад полковнику позвонил сам генерал Абакумов и поздравил с успехом. Неудивительно, что сейчас Громов находился в приподнятом расположении духа: похвала начальства всегда дело приятное. Но ведь заслужили, черт побери! Такое дело провернули! Мало того, что была уничтожена «ракетная» подлодка немцев, Горячев доставил в Москву бесценную фотопленку с чертежами «ФАУ».

Однако почивать на лаврах было не в характере Громова – война-то продолжалась. Обдумывая только что прочитанное, он размышлял о человеке, к которому с недавних пор проявлял самый пристальный интерес. Полковник думал о Яковлеве: «Несомненно, он обладает яркими агентурными качествами: умен, находчив, не теряется в самых критических ситуациях. Плюс незаурядные физические данные… По «Урагану» оказал нам неоценимую услугу… Уверен: с ним необходимо «работать» дальше. Завтра же надо поговорить на эту тему с Абакумовым…»

Конечно, Громов знал о том остро негативном отношении, с которым генерал-полковник относится к разного рода изменникам и предателям. Но знал он и другое: если требовали интересы дела, к «работе» привлекали и не таких, как Яковлев, матерых врагов Советской власти. В середине двадцатых годов молодому чекисту Громову довелось лично познакомиться с бывшим белогвардейским генералом Слащевым. Это была крайне одиозная личность: кровавый деникинский каратель, по приказу которого в Гражданскую повесили и расстреляли десятки и сотни коммунистов и борцов за Советскую власть. И что же? Не только простили, но и назначили на ответственный пост преподавателя столичных курсов «Выстрел» для красных командиров…

Что касается Яковлева, то в отношении него у Громова порой возникали весьма «неудобные» мысли, которые полковник старался от себя гнать. Например: «А как бы я поступил, если бы у меня расстреляли отца и дядю? Простил?.. А может быть, нет?!»

По предварительным подсчетам, которые провели аналитики Управления контрразведки, за время войны на службу к немцам перешли не менее миллиона бывших граждан СССР. Как умный человек, Громов понимал: если бы Гитлер повел себя более гуманно в отношении гражданского населения и военнопленных красноармейцев, эта цифра могла оказаться намного больше. Почему же так получилось? Откуда вдруг такая масса предателей и гитлеровских пособников?! Ведь не все же из этого миллиона отъявленные негодяи и подонки. Взять, к примеру, того же Яковлева…

В результате подобных размышлений в голове у Громова возникла еще одна, совсем уж «неудобная» мысль: «А может быть, мы, коммунисты, в чем-то неправы? Нельзя же все списывать на одну классовую борьбу! Что-то неладное творится в нашем государстве, если миллион его граждан с оружием в руках воюют против собственной страны!..»

Примечания

1

ППШ – пистолет-пулемет Шпагина.

2

ГКО – Государственный Комитет Обороны.

3

НКО – Народный комиссариат обороны.

4

Фольксштурм – немецкое ополчение.

5

58-я – «политическая» статья в Уголовном кодексе.

6

Чсир – член семьи изменника Родины.

7

МВО – Московский военный округ.

8

Geheime – секретно ( нем. ).

9

Ульманис Карл – в 1936–1940 гг. премьер и президент Латвии.