Между Сциллой и Харибдой (= Дракониан из Нью-Йорка)

Жан-Клод -- тот еще субъект. Может, отдаленные перспективы для него не так уж радужны, но пока что репутация бешеного пса служила ему добрую службу. Как и Найджел, он поджидал, когда подвернется что-нибудь подходящее.

-- Очень мило с твоей стороны, старичок, -- промолвил Найджел, когда принесли напитки. -- Получил наследство, что ли?

-- Фифи настояла, чтобы я взял у нее небольшую ссуду, -- пожал плечами Жан-Клод. -- Но, боюсь, в последний раз. Она -- как вы там, британцы, выражаетесь? -- исчерпалась.

-- Это американцы так говорят, -- поправил Найджел. -- Но вообще-то выражение универсальное. Хоб считает, что вскорости могут поступить небольшие дивиденды.

Жан-Клод выпятил нижнюю губу, что должно было означать: поверю, когда увижу, потом подмигнул, демонстрируя, что это только в шутку.

-- Самое время агентству уплатить за нашу работу хоть что-то. Он нашел богатого инвестора?

-- Что-то вроде того. Он конвоирует даму из Нью-Йорка в Париж, за что получает десять тысяч долларов и бесплатный билет.

Сделав типично галльский жест, Жан-Клод воскликнул:

-- Peste

. Вот такая работа по мне! На кого он работает?

-- Не думаю, что вы знакомы. Его зовут Макс Розен, он провел лето на Ибице А ты, по-моему, в то лето был в Норвегии с графиней.

-- О да, с герцогиней -- Жан-Клод поцеловал кончики пальцев, закатив глаза, как человек, вспоминающий о славном былом. -- Но я вернулся на Ибицу как раз вовремя, чтобы познакомиться с Розеном. Я остановился у Аллана Дарби и Сью, ты разве забыл?

-- Конечно, старичок. А я -- у бедного старины Эльмира.

-- Разумеется, мне известно об агентстве Розена.

-- В каком это смысле разумеется"?

-- Разве не очевидно, -- растолковал Жан-Клод, -- что, если человек питает интерес к дамам, ему не повредит водить дружбу с тем, кто трудоустраивает красивых юных манекенщиц? Я звонил Максу Розену как-то раз, когда навещал Нью-Йорк. Он -- как бы это выразиться? -- сосватал...

-- Да, несомненно, именно это словечко ты и подыскивал, -- подтвердил Найджел.

-- Он сосватал ошеломительную черную девушку, показавшую мне достопримечательности Гарлема.

-- Что ж, этот самый Розен нанял Хоба отыскать и эскортировать молодую даму в Париж. Насколько я понял, отыскать эту молодую особу отнюдь не трудно.

-- И он платит за это десять тысяч долларов, -- подхватил Жан-Клод.

-- Да еще за билет до Парижа, который стоит пять сотен, а то тысячу с лишком, если первым классом, как я подозреваю.

Жан-Клод немного пораскинул умом.

-- Это куча денег.

-- Именно так я и подумал.

-- Слишком много за эскорт. Слишком мало за ходока.

-- Прошу прощения, старичок?

-- Ходоком, -- пояснил Жан-Клод, -- называют человека, проносящего наркотики через таможню вместо другого человека.

-- Да знаю я, кто такой ходок. Я же сам тебя научил этому термину. Ты что, утверждаешь, будто Хоб занялся контрабандой наркотиков за десять тысяч?

-- Решительно нет. Я уверен, что Хоб больше не станет заниматься контрабандой наркотиков ни за какие деньги после того, что было в Турции. Но думаю, им могут воспользоваться. Сунуть что-нибудь в его чемодан перед таможней. Такое делалось уже миллион раз.

-- Хоб ни за что не попадется на столь дешевую уловку, -- возразил Найджел, однако как-то неуверенно.

-- Хобу нужны десять тысяч на traspaso, -- указал Жан-Клод. -- Дальше этого он мыслями не залетает, nest-ce pas?

-- Certainement

, -- медленно проговорил Найджел. -- Но есть ли у нас основания полагать, что этот Макс, этот модельный агент, занимается контрабандой наркотиков?

Жан-Клод снова пожал плечами -- дескать, откуда мне знать.

-- Мы можем сделать парочку звонков и поглядеть; что выяснится.

Одним глотком допив бренди, а за ним и кофе, Найджел встал.

-- Пожалуй, именно так и поступим.

ГЛАВА 21

Аврора должна была встретиться с Эмилио в баре "Карнавал". Когда она вошла, Эмилио уже сидел там. Она облачилась в самый очаровательный из своих дорожных костюмов -- короткий жакет, присборенный на бедрах, короткую юбочку, выгодно демонстрирующую чрезвычайно длинные стройные ноги манекенщицы, и шляпку с вуалеткой. Так хороша, что хоть съешь ее, но, как полагается модели, на тот холодный и бессердечный лад, который всегда заводил Эмилио.

Крупный он, этот Эмилио, мощный мужчина возрастом лет за тридцать, но притом блондин ирландского типа, вопреки своему испанскому имени. Одет не слишком изысканно, в коричневый габардиновый костюм из универмага Мэйси, а не из бутика.

Аврора не стала зря терять время, при необходимости она могла держаться крайне прямолинейно.

-- Эмилио, мне очень жаль, непредвиденные обстоятельства. Мне придется ненадолго уехать.

Как ни странно, Эмилио ожидал чего-то в этом роде. И все же изобразил на лице соответствующее удивление.

-- В самом деле? А что случилось?

-- Еду работать в Париж. Меня только что вызвали.

-- Во французский Париж?

-- Именно. Улетаю утром.

-- Завтра утром?

-- Да. Сумасшедший дом какой-то, правда? Но ты же знаешь Макса!

-- Весьма внезапно, -- заметил Эмилио. -- Тебя кто-нибудь проводит?

-- Фактически говоря, да. Макс подрядил частного детектива, чтобы тот сопровождал меня.