Между Сциллой и Харибдой (= Дракониан из Нью-Йорка)

И вот сейчас он сидел, читая свой журнал "Черный израильтянин", пока со всех сторон от него болтали, напевали и даже приплясывали под звуки джаза. Кажется, он единственный на борту самолета не знал ничьего прозвища. Его это вполне устраивало. Он-то отправился в путешествие отнюдь не ради чепуховых увеселений. Его цель куда важнее, мало не покажется. Когда же сосед по креслу -- крупный светло-коричневый мужчина в бежевом костюме с зелеными бархатными вставками и галстуке с желто-оранжевыми разводами -- попытался затеять разговор, Генри приложил палец к поджатым губам. Это ничего не означало, но тот уставился на него, выпучив глаза, и обернулся к соседу, сидевшему с другой стороны.

Генри это вполне устроило. Больше всего в этом путешествии он нуждался в молчании и времени на раздумья. Он очень надеялся, что Халил получил его телеграмму и точно выполнил все инструкции. Братство отзывалось о Халиле крайне благоприятно, однако с этими арабами нельзя питать уверенность ни в чем.

Самолет приземлился в аэропорту Парижа в 7.10 утра. Генри сошел с двумя легкими дорожными сумками. Прошел таможню и иммиграционную службу без инцидентов и взял такси. Такое расточительство шло вразрез с его бережливой натурой, но ставка уж больно велика. Либо денег после будет по горло, либо вообще ничего не будет.

Когда машина въехала за кольцевую в Куленкуре и покатила через сердце города, вокруг замелькали виды Парижа. Проезжая по мосту Сен-Мишель, Генри впервые увидел Нотр-Дам. Вскоре после того такси остановилось на Левом берегу по названному Генри адресу: рю де Пантеон, 5-бис. Сердце Парижа, детка. Все на высшем уровне.

Было почти восемь утра, когда Генри выбрался из такси у дома Халила. Пять-бис оказалось узкой лестницей между двумя зданиями. По пути Генри разминулся со многими людьми, в большинстве -- с виду студентами. Черных совсем мало. Впрочем, Генри не придал этому значения, не питая никаких предубеждений.

В слабо освещенном фойе он отыскал кнопку с карточкой "X. Ибрагим, 36". Нажал на нее, подождал, снова нажал, подождал, нажал снова. Наконец, послышался ответный зуммер. Затем раздалось жужжание, открывшее дверь, после чего Генри вошел и поднялся по лестнице.

В коридоре третьего этажа царил полумрак. Генри пришлось щелкнуть своей зажигалкой "Biс", чтобы отыскать дверь 36. На стук отозвался мужской голос, сказавший что-то по-французски.

-- Халил, это я, -- окликнул Генри. -- Говори по-американски. Я знаю, ты умеешь.

На пару секунд воцарилась тишина. Потом звякнула отодвигаемая цепочка. Дверь открылась. На пороге стоял высокий, тощий, бородатый юноша в купальном халате.

-- Эй, человече, это ж я, -- повторил Генри.

-- Вы Генри? -- с явным акцентом по-английски спросил Халил. Хоть они и говорили по телефону, видеться лично им еще не доводилось.

-- Верняк. Ты мне дашь войти? Посторонившись, Халил впустил Генри внутрь.

Тесную комнатушку озарял тусклый свет солнца, рдевшего за закрытыми жалюзи, и единственная лампочка под потолком. Тут присутствовала незастеленная кровать, с которой, судя по всему, Халил только что встал, мягкое кресло, два деревянных стула, стол, с одного конца заваленный бумагами и книгами, а с другого -- немытыми тарелками. Имелась также раковина, набитая грязной посудой, небольшая газовая плита, но никаких признаков холодильника и туалета.

-- Вы правдиво Генри? -- спросил Халил.

-- Да я ж посылал тебе свою треклятую фотку. Как я, по-твоему, должен выглядеть, как фараон Египта, что ли?

-- Прощения, не так быстро Мой английский не был много разговорный.

-- Ничего, сгодится. Ты получил мою телеграмму?

-- Да... да.

Подойдя к столу, Халил покопался в бумагах и выудил тонкий бланк телеграммы, сообщавшей "Прибытие завтра. Будь на месте. Генри". Показал ее Генри.-- Да я знаю, что в ней говорится, я сам ее посылал, -- отмахнулся Генри. -- У меня и в мыслях не было, что ты живешь в такой куче дерьма. Что, на лучшее не тянешь?

-- Я бедный иракский студент. Но я истинный воин Святого дела.

-- Эй, нечего талдычить про Святое дело мне. Разве ж я не ломаю горб ради Святого дела? Главное ты взял?

-- Comment? -- не понял Халил.

-- Ну, вагон дури, кокаин, в общем, хватанул, чего я велел, или нет?

-- Я сделал все, что вы говорили, -- угрюмо буркнул Халил.

-- Были проблемы? Халил покачал головой.

-- Один из Братства одолжил мне такси на вечер.

-- И ты сделал это в одиночку"?

-- Я думал, лучше взять напарника. Я взял своего кузена Али.

-- Его могут выследить?

-- Нет. Он сегодня уехал в Алжир.

-- Ладно. А дурь у тебя?

-- У меня есть то, что вы просили.

-- Тогда дай-ка мне взглянуть, человече.

Халил вытащил из-под кровати два чемодана. За вторым обнаружился завернутый в бумагу пакет, вчера вечером изъятый из багажа Хоба. Халил вручил его Генри.

-- Открой, -- распорядился Генри. -- Откуда я знаю, может, там сахарная пудра.

Взяв со стола ножик, Халил сделал надрез, после чего протянул пакет и ножик Генри. Тот вынул щепотку порошка на кончике ножа и втянул ее носом. И почти сразу же улыбнулся впервые за день.