Между тьмой и пламенем. Часть III (СИ)

Сперва Анджи собиралась пойти к той комнате, где в прошлый раз лежал отец, но, едва выглянув на лестницу, услышала громкий разговор стражников. Через несколько мгновений они прошли мимо не наверх. Там их поприветствовали.

Разом передумав, она прижалась к стене, подождала и вынужденно двинулась обратно.

Похоже, не только вокруг замка патрули сновали. В замке тоже что-то нечисто, иначе к чему столько охраны? Да еще в том крыле, где болел правитель...

Выходит, еще что-то произошло, а ей знать "не положено"!..

Она раздраженно вздохнула.

Может, сходить к матери и вызвать ее наконец на серьезный разговор? Или хотя бы спросить, кто подбирал средство для вечернего молочка! Для чего ей неадекватная от успокоительных дочь?

А впрочем, бесполезно все это. Можно подумать, тут без ведома матери что-то делается...

Анджи закусила губу, ощутив себя никому не нужной и всем чужой. Была крепкая семья – и никого не осталось...

Ноги словно сами понесли ее в старую детскую, где...

– Няня!.. – вырвалось у Анджи. Голос предательски дрогнул.

Дверь за ее спиной с тихим щелчком закрылась.

Немолодая уже женщина, часто моргая, сидела у окна – ровно такая же, та же строгая осанка, тот же расшитый платок на плечах... В руках ее старая-престарая, обтрепанная по углам картинка – там она, Инерис и няня… Такая родная, что даже слезы выступили!

Увидела ее, охнула, всплеснула руками, да так, что картинка на подоконник улетела, и платок с плеч свалился.

– Ох ты ж, боги великие, леди Анджи, чего вы здесь забыли? Час-то поздний, увидят, попадет! Взрослая уж барышня, а в детскую зачем-то явились! Вот как позову вашу матушку!..

...и отчитывает совсем по-старому.

Анджи прежде частенько раздражалась на нянюшкину опеку, называла ее порой в запальчивости надзором... Но теперь поняла, каков настоящий надзор.

– Няня Агнес! – всхлипнула она и, бросившись вперед, с разбегу крепко обняла женщину.

Та опешила в первый миг, а затем в ответ обняла, крепко-крепко, потянулась погладить по голове, так по-доброму, совсем как в детстве, когда кошмары донимали…

Слезы полились в три ручья, как в том самом детстве.

– Ну, будет, будет, леди Анджи, что же вы… случилось что? Обидел кто-то?

– Няня, я... Няня, да там такое... – зажмурившись, зашептала Анджи. Няня не выдаст, проверено не раз. – Эта женщина еще хуже предыдущей! Она… она… никакая, как каменная! Ни улыбнется, ни отругает… Теперь ничего нельзя, никуда не выйти, везде под надзором, я задыхаюсь там, няня! Даже блюда на обед не выбрать! И ведь никто не приходит, никому ко мне нельзя, и мне самой ни к кому нельзя! Я спрашивала, ответ один – мол, опасное время наступило, надо держаться своих комнат… Какая опасность, в детской-то старой?! Никакого проблеска, сплошные манеры, уроки!..

– Конечно, леди Анджи, учиться-то нужно, теперь ведь… – голос женщины предательски дрогнул, по щеке покатилась прозрачная слезинка. – Ведь теперь вы должны занять место своей сестры…

– Так если б учили тому же! А то – сплошь рисование да арфа, придворный этикет, платья и беседы о моде… Языки, правда, преподают. Историю тоже, о нравах соседей рассказывают… Только все больше Даллия учителя занимает, скоро, кроме нее, ничего и не останется!

Няня вздрогнула, и не заметить было нельзя.

– Что такое, няня? – чуть отстранилась она.

– Так в Даллии-то короля выбрали, – тихо произнесла она. – А у него сын… старше вас лет на десять. Говорят, еще года четыре-пять, и настанет пора новому наследнику жениться… Пока внутренние дела утрясают, поговаривают, к концу года станут понемногу невесту подыскивать…

Как обухом по голове.

Три-четыре года... ей как раз исполнится шестнадцать – самый что ни на есть брачный возраст...

Анджи, пошатнувшись, сделала шаг назад.

Ее – замуж?! По расчету?! За даллийца?!

Тогда она Инерис легко нотации читала, а теперь сама на ее месте вот-вот окажется! И к отцу не попасть, с ним хоть поговорить можно было, поспорить!.. Да и как он вообще? Если б поправился, мать бы такие порядки не ставила!

Это… вот зачем на самом деле успокоительные, что ли? Чтобы отвыкла бунтовать, смирила свой нрав да не скандалила, если и вправду сговариваться начнут?.. Десять лет же разницы!

А если Инерис вернется? Или мать и вправду в то не верит? Или так и так хочет ее выгодно замуж выдать?..

– Так… он ведь сам наследник, – глухо произнесла Анджи. – Не могу же я за него пойти, когда тоже, по словам матери, наследница… К чему тогда мне Даллию знать? Пусть жених нашу историю изучает! Это же ему придется трон бросить…

– Может, она на младшего рассчитывает? – подбодрила ее няня. – И считает, что мужа вы должны хорошо понимать, чтобы он чужаком себя не чувствовал?

– Отец бы в жизни не одобрил, ни одного, ни второго, да еще вот так!.. Мне же и тринадцати еще не исполнилось! – вырвалось у Анджи.

Няня снова вздрогнула, побледнела, глаза забегали…

Девочке стало страшно.

– Няня… что с отцом? – холодея, спросила она.