Между верой и любовью

Если бы только в тот день у себя в кабинете падре говорил с ним иначе и сказал бы: «Мой мальчик, сердцем твоим владеет земная страсть, которая не приемлема здесь, и нужно, чтобы ты ее поборол. Но если ты не сможешь побороть свое, возможно, вполне искреннее чувство, ты можешь продолжать учиться, но не станешь священником». Если бы только ректор обратился к нему именно так, если бы оставил ему право выбора, это, как ни странно, лишь придало бы ему сил в борьбе с самим собой.

Сдерживаемые потоки реки однажды разбивают дамбу и с новым напором устремляются в свое русло. С того самого дня, как друзья снова встретились после долгой разлуки, в сердце Эугенио жило нежное, подобное дуновению ветерка чувство к подруге детства, почти затерявшееся во льду аскетизма семинарии, и сейчас вопреки упрекам матери с новой, невиданной силой превращалось в глубокую, стремительную и всеобъемлющую страсть.

И если бы в свою очередь сеньора Антунес, которая должна была знать своего сына как никто другой, не стала бы с наскоку упрекать его во всех смертных грехах, а постаралась бы понять его, возможно, ей удалось бы уговорить его следовать выбранному пути и избежать долгой, тяжелой и болезненной борьбы со своей страстью.

Но мать Эугенио была очень религиозна и суеверна. Прошло немало лет, а она все еще помнила о случае со змеей, и до сих пор он тяготил ее душу. И все больше и больше размышляя о том событии и слепой, всепоглощающей тяге своего сына к Маргарите, она пришла к выводу, что злой дух в обличии змеи овладел душой девочки и подтолкнул ее соблазнить мальчика, тем самым сбить его с верного, спасительного пути.

Сеньора Антунес, которая видела в Маргарите роковую соблазнительницу, своей красотой подтолкнувшую мальчика к нравственному падению, пытаясь спасти его и направить на путь истины, чем лишь разжигала его любопытство и желание испробовать запретный плод.

Тем временем все, что было запрещено при свете дня, становилось позволительно под покровом ночи, где, надежно укрытые под сенью деревьев, двое могли отдаться своим искренним и глубоким чувствам. Эугенио, вводя в заблуждение мать, считавшую его глубоко спящим, через окно в своей комнате выбирался на улицу, и, подобно ночному сильфу, бежал по полю к Маргарите как Ромео к своей Джульетте.

Двое влюбленных могли предаваться своим чувствам и говорить о любви, о свадьбе, о будущем счастье в невинных объятиях друг друга.

Лишь ночь укутывала их своим легким покрывалом, заглушая нежные речи, шепот и тихие вздохи.

Глава одиннадцатая

Спустя несколько дней после того, как Эугенио было запрещено общаться с Маргаритой, дом Умбелины наполнился гостями. Беспрерывно пыхтела печь, кругом разносился запах готовящейся еды, казалось, что тут происходит какой-то праздник — крестины или свадьба. Но нет, это было всего-навсего мутирао.

Мутирао! Одно лишь это слово сразу переносит в крестьянский быт, заставляет нас прислушаться к звукам музыки, стуку каблуков и насладиться праздником жизни. Я не уверен, что все мои читатели знакомы с этим словом, которое, скорее всего, не найти ни в одном словаре. Поэтому расскажу, что же это.

Мутирао — обычай мелких землевладельцев или просто малоимущих крестьян, живущих на земле, принадлежащей крупному землевладельцу. Когда приходит время собирать урожай или же сажать новый, землевладелец приглашает своих родных, друзей, да и всех соседей помочь ему, и те не вправе отказать, но вправе ждать такой же помощи взамен.

Мутирао это праздник взаимопомощи и взаимовыручки, когда каждый может надеяться на соседа, и тот всегда придет на помощь. Но мутирао — не просто способ воспользоваться помощью добрых соседей. Хозяин или хозяйка обязаны принять своих помощников самым лучшим способом, накрыв им щедрый стол для отдыха после работы. Так что, проработав весь день, ночью люди отдыхали за столом, пили и плясали.

Умбелина пригласила на праздник друзей и знакомых из самых отдаленных деревень, а некоторые из них даже остались погостить у нее подольше. Днем они помогали ей в работе, а по ночам, как водится, пели и танцевали. На этот праздник приходили и молодые люди с соседних дворов.

В то время как из дома тети Умбелины доносилась музыка и слышались возгласы танцующих, Эугенио, запертый в родительском доме, не находил себе места и был готов рыдать от отчаяния. Он не мог увидеться с любимой даже ночью, дом Умбелины был полон людей, их могло бы увидеть множество любопытных глаз и услышать много длинных ушей. К тому же, так как в доме обычно бывало жарко, праздновали люди прямо на улице, в тени тех самых любимых ими деревьев.

Всю ночь, лежа на кровати без сна, Эугенио прислушивался к музыке и песням, разносившимся по тихой долине, и приходил в исступление от боли и обиды, что не может быть там. Он пытался придумать способ оказаться там, но ему это не удавалось.