Между жизнью и честью. Книга I

Бойцам и командирам 33-й армии Ефремов казался надежным, прочным, бессмертным — так в него верили. Вера в командарма определялась множеством слагаемых — и путь, уже пройденный им, и командирский талант Ефремова, и его человеческий талант. Личное бесстрашие. Готовность делить с солдатами тяготы войны.

Уже давно были съедены свои разваренные ремни и подошвы найденных сапог…

* * *

Когда ставка прислала за командующим самолет, чтобы вывезти генерала из окруженной армии и спасти его жизнь, Ефремов отказался бросить солдат. До самого конца Ефремов оружие не сложил и последний патрон истратил по назначению, выбрав между жизнью и честью — последнее.

* * *

Тело Ефремова нашли немцы и, испытывая глубокое уважение к мужественному генералу, похоронили его с воинскими почестями у церкви в деревне Слободка 19 апреля 1942 года. У генерала были золотые часы, но немцы их не тронули, их нашли при перезахоронении.

В 1943 г. останки генерала Ефремова М. Г. были торжественно перезахоронены в городе Вязьме.

* * *

Выход отдельных групп 33-й армии из окружения продолжался до мая 1942 г. По воспоминаниям вышедших из окружения бойцов «голод — страшное дело, страшнее пули, страшнее смерти», но озверевшим стадом армия не стала…

Прорывались в основном небольшие группы, всего вышло из окружения более 800 человек, а попало в него более 30 тыс.

Примечание.Среди этих 800 человек находился мой дядя санинструктор Михаил Андреевич Пысенок. Подробности в книге 3 «Между жизнью и честью».

Запоздавшее звание Героя Советского Союза, уже Героя Российской Федерации было присвоено генерал-лейтенанту Ефремову Михаилу Григорьевичу посмертно Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 1996 года.

* * *

Маршал Василевский А. М. говорил, что при одном только упоминании этого имени нужно снимать шапку. Маршал Жуков Г. К., несмотря на негативное отношение к командарму, отзывался о Ефремове как о «талантливом и храбрейшем военачальнике».

Жуков всегда успевал встать по ветру…

* * *

То главное, что никогда не понимала ни одна власть на этой земле. Главное богатство этой земли — её люди. Да, именно это всегда, при любых политических и государственных устройствах забывали все власть имущие.

Главный, почти невосполнимый ресурс, бездарно сжигаемый в топках войн, революций, репрессий, восстаний, великих строек и экономических прорывов — это люди этой страны.

Склонность нашего народа к самопожертвованию, помноженная на глупость, подлость, трусость, высокомерие и лицемерие его руководителей во все, почти во все времена опустошала и продолжает опустошать села, деревни, города.

Все, почти все власть имущие, примерив на себя статус наместника божьего, думают, что им и бессмертие сына Божьего досталось. Ошибка в том, что бессмертна душа, а не тело. И именно душам стоять перед строем погибших, забытых, обманутых, преданных рот и батальонов…

Глава III. Остаться человеком в бесчеловечное время

Справка. Вторая мировая война — самая кровопролитная война в истории человечества. Продолжалась 6 лет. Участвовали в боевых действиях армии 61 государства с общим количеством населения 1700 млн человек, то есть 80 % всего населения земли. Бои шли на территориях 40 стран.

Впервые в летописи человечества количество погибших гражданских лиц превысило число погибших непосредственно в сражениях, причём, почти в два раза.

1. Немцы глазами советских граждан

(«Им просто повезло»)

Марфа Андриановна Басова

Напомню: Марфа Андриановна Басова родилась в 1902 году. Значит, к началу войны ей исполнилось 39 лет. Вот что она вспоминает о начале войны…

«Перед войной я работала дояркой. Началась война. Когда наши войска отступали, я уходила вместе с коровами, чтобы скотина не досталась врагу.

А было это, как сейчас помню, восемнадцатого сентября. Угоняли мы коров в Нижне-Девицк Воронежской области. Из всех колхозов погонщицей женщина только я. Моими помощниками были молодые ребята и старичок Пётр Васильевич Савицкий. Присоединились к нам ещё шесть женщин из села Троицкое, они всё время почему-то плакали.

Ребята помогали мне готовить обед: копали в поле картошку, чистили её. В деревнях, которые встречались на пути, я пекла хлеб для всех погонщиков. Случалось, всю выпечку отдавала отступающим нашим солдатикам. Погонщики меня за это ругали.

„Вы завтра наедитесь, — говорила я им, — а солдаты голодные, и неизвестно, когда крошка ещё им в рот попадёт“.

Приказ председателя Шмырёва Сергея Романовича — „Никому не подчиняться, гнать скот до места назначения“ — я выполнила.