Между жизнью и смертью

– И ее. Но не только. Телекамеры на каждом углу, заметь. А рядом с камерами видишь такие коробочки маленькие? Посмотри, чуть пониже, беленькие?

– Ну вижу. Что это?

– Нужна аппаратура для более точного определения, но, по-видимому, система оповещения о нарушении границ территории на инфракрасных лучах.

– Это что за система?

– Пульт дистанционного управления для телевизора или видеомагнитофона в руках держал?

– Ну.

– Там таким же лучиком осуществляется управление. Здесь этот луч, как нитка, натянутая между башенками, постоянно включен и передается на специальный приемник. Как только кто-нибудь или что-нибудь пересекает территорию, луч прерывается, это фиксируется приемником, и система подает сигнал тревоги.

– Ясно. А что ты хочешь проверить своей аппаратурой? – заинтересовался Банда.

В Афгане он сталкивался лишь с обрывными системами на микропроводе. Во время работы в "Валексе" встречался с системами, реагирующими на перемещения в замкнутом пространстве. Таких же штучек, контролирующих открытую территорию с помощью инфракрасных лучей, он не видел и потому слушал Бобровского с большим вниманием.

– Ну, много чего. Во-первых, эта система может оказаться и лазерной. Во-вторых, нужно зафиксировать частотную модуляцию луча. Мы ведь собираемся проникнуть внутрь?

– Конечно, ты еще спрашиваешь!

– Тогда давай не будем терять время. Пойдем настраивать аппаратуру, а к вечеру снова приедем сюда уже "вооруженные"...

* * *

На этот раз Котлярову пришлось более часа ждать в приемной, прежде чем он попал к Мазурину.

Генерал-лейтенанту, по-видимому, не терпелось похвалиться успехами своего управления, и он уже успел посетить с предварительным докладом начальство.

"Не хватало еще, подумал про себя Котляров, обратиться в прессу, раззвонить о международной банде похитителей детей по всему миру. Тогда уж точно на миссии Банды и Бобровского в Праге можно было бы ставить большой жирный крест – все улики были бы тут же уничтожены. Ну! – спохватился вдруг Степан Петрович. – Не настолько же в самом деле генерал глуп. Это я хватил – в прессу он, конечно, не станет сообщать".

В этот момент открылась дверь, и в приемную стремительно вошел возбужденный Мазурин. Заметив среди ожидающих его людей Котлярова, генерал направился прямо к нему; протягивая навстречу, как равному себе, руку для рукопожатия.

– Привет, Степан Петрович. Ты ко мне?

– Да, конечно.

– Ну, заходи, заходи.

Пропустив Степана Петровича в кабинет. Мазурин плотно закрыл дверь и предложил Котлярову устраиваться на диване, а сам взволнованно заходил по кабинету, меряя его шагами из угла в угол. Настроение у него было просто превосходное.

– Я был там, – начал он, ткнув пальцем куда-то в потолок, – они очень довольны.

– Я думаю!

– Да, он, – снова последовал кивок в потолок, – почувствовал, что дело мы раскрутили потрясающее, и обещал свою личную поддержку в случае необходимости.

– Ну, нам его помощь ни к чему, я думаю.

– Конечно! – И сами справимся... Кстати, новостей от ребят нет никаких?

– Есть. Для того и пришел, Виталий Викторович. Они уже в Праге, начали подготовку к взятию объекта.

– Сложно?

– Да. Там не просто дом, а целая крепость, напичканная электроникой.

– А справятся?

– Они-то? Справятся. Просто они не спешат – Банда считает, что нужно хорошо подготовиться.

– Да-да, конечно.

– Банда мечтает захватить весь архив Гржимека.

Это позволило бы начать процессы по возвращению детей родителям. Их настоящим родителям.

– Отлично! И вы представляете, Степан Петрович, какой резонанс вызовет это дело во всем мире? Как поднимется престиж ФСБ? Мы всем докажем, что традиции высокого профессионализма еще не утрачены. Что мы не собираемся уступать место на международной арене никаким другим спецслужбам. Что...

Мазурин еще минут пять произносил всякие высокие слова о роли ФСБ в современном мире и о значении таких профессиональных кадров, как...

Тут он наконец запнулся, постеснявшись все же привести себя в качестве лучшего примера, и после секундной заминки назвал фамилии Бондаровича и Бобровского.

Котляров терпеливо выслушивал словоизлияния генерала, не мешая тому выговориться.

Выбрав паузу в зажигательной речи Мазурина, Степан Петрович поднялся:

– Я пойду, Виталий Викторович?

– Да-да, конечно. Я и так задержал тебя... Кстати, чуть не забыл, – остановил он Котлярова уже на пороге, – а где находятся врачи той одесской больницы? Ну, которых Банда захватил и допросил... гм-гм... с применением нетрадиционных методов?

– Точно не знаю, Виталий Викторович. Банда только доложил через Бобровского, что до его возвращения со всеми документами и уликами они находятся в надежном месте под охраной надежного человека. Там же, в Одессе.

– Это он Самойленко, небось, имел в виду?

– Наверное.

– Ясно... Ну что ж, иди, Степан Петрович. Иди, работай, раскручивай дело дальше. Это историческое дело, ты еще вспомнишь эти мои слова!..

* * *

Банда провел в лесу у виллы Гржимека целые сутки, прихватив с собой лишь несколько бутербродов, термос с крепким черным кофе и мощный бинокль.