Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Для Лафарж «бессознательная фантазия» (которую она иногда для краткости называет просто «фантазией») – это термин, наилучшим образом схватывающий особый и подлинный смысл бессознательного, которое, следуя Фрейду, определяет психоанализ и имеет ключевое значение для практики. Она говорит о бессознательной фантазии как об организации бессознательных желаний, страхов и убеждений, относящихся к собственному Я, объектам и частичным объектам, которые формируют нашу внутреннюю реальность и определяют наш опыт, поведение и драмы, которые, как мы замечаем, мы воспроизводим на протяжении жизни. Глубоко бессознательные, эти фантазии могут быть поняты только в ходе проживаемого повторения. В анализе проживаемым повторением является перенос, и поэтому перенос – тоже неотъемлемая часть аналитической практики. Лафарж продолжает прояснять свой взгляд на аналитическую практику в свете этой базовой модели, описывая процесс, сеттинг, действие и их техническое значение.

Можно заметить одну черту, отчетливо определяющую позицию Лафарж относительно бессознательной фантазии, – упор на то, что она называет «дуальным аспектом» – сознательным и бессознательным – любого опыта переживания. Она подчеркивает непрерывное переплетение и взаимодействие внешней реальности и внутренних достоверных воспоминаний и фантазии, реального присутствия и проекции, внутреннего и внешнего в анализе – в психике как пациента, так и аналитика. Этот акцент может отчасти обуславливать сложность представлений Лафарж о том, каким образом бессознательная фантазия становится неотъемлемой частью аналитического процесса.

Хотя Лафарж считает интерпретацию бессознательной фантазии сердцевиной аналитического процесса, она зачастую описывает этот процесс в более широких терминах, которые, кажется, не всегда сфокусированы вокруг фантазии, таких как усиление осознанности или сознательное размышление о множественных смыслах опыта и «разворачивание отношений с аналитиком». К примеру, она пишет:

Отклик аналитика на сообщения пациента, по мере того как он воспринимает их и представляет, что имеется в виду, расширяет как смыслы, доступные пациенту, так и толерантность пациента к болезненному или даже до тех пор непереносимому опыту. Интерпретации аналитиком функции того, что говорит и делает пациент, – в удовлетворении желаний и управлении тревогами, а также в отклике на сознательную внешнюю реальность, в которой пациент отдает себе отчет, – заставляют пациента осознавать множественные смыслы, сконцентрированные в текущем опыте переживания, и то, как этот опыт может использоваться защитным образом, чтобы держать на расстоянии другие смыслы, лежащие за пределами осознания. Таким образом, эти интерпретации также открывают пациенту доступ к опыту переживания и смыслам, которые защитно не допускались в сознание. (LaFarge, 2000)

Другими словами, аналитический пациент, похоже, по замыслу должен стать более открытым восприятию реальности не только путем интерпретации фантазии, какой она оживает в переносе, но и с помощью сознательных размышлений, вместе с аналитиком, о событиях, которые обнаруживаются в анализе. Следовательно, хотя мысль о том, что сознательное и бессознательное всегда взаимодействуют, может показаться знакомой аналитикам, работающим с фантазией, внимательно вчитываясь в детали презентации Лафарж, замечаешь, как это представление обуславливает особый характер – или изюминку – ее аналитической работы.

Клиническая иллюстрация, которую приводит Лафарж, дает читателю прекрасную возможность еще глубже понять ее аналитическую позицию, ее способ применять практически свои теоретические выводы относительно бессознательной фантазии и переноса и особенно то, каким образом ее интерес к дуальному аспекту опыта переживаний влияет на аналитический процесс. Но, возможно, именно диалог с дискутантами в этой полемике и другая точка зрения, которую они предлагают, наилучшим образом выявляют характер и ценность позиции Лафарж.