Межконтинентальный узел

- Еще бы не занести! Я должен лететь на свои деньги, а они у меня, между прочим, считанные! Должен нанимать детектива, а это дорого! И потом, я не знаю, во имя чего я вхожу в предприятие и что оно собой представляет... Ты говоришь - "преступление"... Какое? Браухич из фликовского концерна дает очередную взятку людям из партии вице-канцлера Геншера? Это не моя тема. Наркоманы принимают коллективную клятву сжечь весь героин? Не поверю. Имеет отношение к моей работе... Крадут нашу ракету? Угоняют за "железный занавес" новый Ф-13?

- Не знаю, - повторил Степанов. - Я сказал тебе условия. С меня взяли слово, что это в тебе умрет. И я такое слово дал. Если ты не входишь в предприятие, забудь о нашем разговоре.

Через час они вылетели из Женевы...

...Когда принесли завтрак и стюардесса спросила пассажиров, кто и что будет пить - пиво, вино, соки, - Кузанни ответил:

- Стакан холодной воды.

Степанов снова посмотрел на него: "Что с ним случилось за то время, что меня не было? Осунулся, глаза запали, какие-то потухшие, больные, безжизненные..."

- Что-нибудь произошло, Юджин? - спросил Степанов.

- Нет, ровным счетом ничего, - ответил тот, но не удержал вздоха; он был судорожным, какой-то спазм, а не вздох.

- Я ни в чем не могу тебе быть полезным?

- Нет, Дим. Спасибо, - ответил Кузанни, тяжело, п р е в о з м о г а ю щ е усмехнулся. - Впрочем, можешь: пожалуйста, впредь никогда не давай советов, связанных с моей личной жизнью.

- Плохие новости от Стивена?

Кузанни поковырял вилкой холодную закуску; есть ничего не стал, полез за сигаретами.

- Слушай, - спросил он, - у тебя есть какие-нибудь сенсационные материалы о мафии?

- Черт его знает... Я же путешествовал по Сицилии восемь лет назад... Но крутить клубок надо с Нью-Йорка и кокаиновых плантаций в Парагвае... Потом уже возникнет Сицилия...

- У тебя никогда не появлялось желания, - задумчиво спросил Кузанни, застраховаться на миллион долларов, войти в клетку к льву и провести с ним день? Отчего-то я убежден, что он не бросится... Если зверь сыт, он не кидается на человека, ему лень...

Нажав кнопку в кресле, Кузанни откинул спинку и отвернулся к иллюминатору.

- Я попробую поспать, ладно? - тихо сказал он. - Нигде так хорошо не спится, как в самолете. А ты придвинься поближе... Хочу чувствовать рядом с собою спину-Степанов вздохнул:

- Заметь, с развитием научно-технической революции функции попа, которому исповедовались, перешли к врачу... Ему рассказывают про себя все, без утайки. Человек обладает знанием, которое может тебе помочь...

- К чему ты об этом?

- Не знаю... Просто пришло на ум, вот и сказал...

- Ладно, - усмехнулся Кузанни, - когда вернусь домой, непременно схожу к невропатологу, ты ж меня на это толкаешь...

Бюро частного детектива Ганса Прошке помещалось неподалеку от отеля "Берлин", в новом жилом массиве, на втором этаже.

Его помощник, молодой и несколько экзальтированный человек (Степанову это очень не понравилось; Кузанни отмахнулся, шепнув: "Не обращай внимания, мир полон психов"), провел гостей в небольшой холл:

- Шеф сейчас выйдет, располагайтесь, пожалуйста.

На низком столике, вокруг которого стояли три мягких кресла темно-малинового цвета, лежали журналы "Полицист", "Ассосиэйшн фор лоу", "Детектив"; западноберлинские газеты, подшивка "Интернэшнл геральд трибюн" и "Шпигель".

В Женеве, после того как Степанов назвал Кузанни приблизительную дату и район предстоящих событий, тот за час перед вылетом заехал к частному детективу Рене Сежо: "Он сотрудничал со мной против нацистов, которые базировались в швейцарской Асконе в последние месяцы войны; честный парень, во всяком случае, лично я ему верю безусловно". Он и назвал имя Прошке. "Только имейте в виду, господа, - заметил он, переводя взгляд со Степанова на Кузанни, - Западный Берлин - особый город, со своим статутом, у них существует ряд ограничений, неизвестных нам. Частные детективы там, например, не имеют права на хранение оружия; тем не менее Прошке - крепкий человек, новая волна, никаких связей с прошлым".

...Прошке оказался полной противоположностью своему помощнику: громадный, неряшливо одетый, медлительный в движениях, он производил впечатление абсолютной флегмы; похож на бездомного художника или музыканта из дешевенького ресторанчика в привокзальном районе.

- Да, Рене мне звонил, очень рад знакомству, фабулу он изложил весьма туманно, рассказывайте подробно, я весь внимание.

- Возможно, это будет связано с операцией разведслужбы, - сказал Кузанни и поинтересовался: - У вас американский акцент, жили в Штатах?

- Да, я там учился.

- Где?

- У Збигнева Бжезинского, в Нью-Йоркском университете, факультет права... Про Бжезинского шутка, я не славист, но его семинар посещал, мужик с головой.

- Этого не отнимешь, - согласился Кузанни. - Думать умеет...

- Что вы вкладываете в понятие "разведслужба"? - спросил Прошке. - Кстати, должен предупредить, что наш разговор записывается...

- Кем? - спросил Кузанни.