Межконтинентальный узел

- Ничего не попишешь, - согласился Прошке. - Что ж, сегодняшняя фотооперация - две тысячи, первые два дня нашего путешествия-погони будут стоить вам тысячу семьсот марок... Тысяча мне, семьсот Францу... За последующие дни я бы хотел получить по две тысячи пятьсот, это, конечно, много, очень много, но справедливо.

- Слишком дорого, - сказал Кузанни.

Степанов покачал головой:

- Нет, Юджин, это по правилам. Господину Прошке предстоит смотреть не за любовниками, он прав... Риск велик, мы не должны скрывать это, нечестно, а ничто так высоко не оплачивается, как риск...

- Где здесь можно поменять деньги на мелочь? - поинтересовался Кузанни. Мне надо позвонить в Голливуд.

- В "Ля боке", - ответил Прошке. - Наменяют, сколько хотите.

В ресторане было пусто; усатый итальянец, подражавший основателю ресторана (тот сейчас купил дом на Корсике, хорошо заработал во время западноберлинского бума; вложил доллары в швейцарский банк, получает десять процентов годовых), лениво подошел к кассе, выгреб пригоршню пятимарочных монет, ссыпал их в карман Кузанни, определив на глаз:

- Вы мне должны девяносто бумажек; возможно, я потеряю на этом пять марок, а если выиграю, то сущий пустяк, пересчитывать - дороже.

- Вы выиграли десять марок, Карло, - меланхолично заметил Прошке. - Я подсчитал. Ссыпали ровно восемьдесят марок, хороший бизнес.

Кузанни и Степанов переглянулись; Кузанни чуть улыбнулся, подмигнув русскому: парень что надо; когда спустились в туалет, где было два автомата, один городской, а другой международный.

Степанов заметил:

- Господин Прошке, если вы будете работать так же четко, как сейчас считали монеты, за исход дела можно не волноваться.

- Думаете? - Прошке зевнул, прикрыв рукой рот, сделавшийся круглым, как вход в тоннель. - Хорошо, если так. На самом-то деле Карло проиграл, сыпанул девяносто пять марок, но я не терплю ш т у ч е к - деньги любят счет.

...В туалете было чисто, как в операционной; черный кафельный пол, голубые умывальники, хрустящие салфетки, фирменное мыло в маленьких коробочках, сделанных под черепаху; к счастью, никого из посторонних не было. Как медленно человечество постигает самые простые истины: зачем было платить деньги старухе, которая дремала здесь на стуле, собирая с посетителей пятьдесят пфеннигов, когда значительно экономичней врезать в кабинки замки с копилкой?!

Кузанни набрал голливудский номер продюсера Гринберга; тот, по счастью, был дома; разница во времени, там еще поздний вечер.

- Привет, Стив, это я.

- Ты уже в Берлине? - спросил Гринберг.

- Да.

- Ну и как?

- Может быть любопытно.

- Съемка скрытой камерой?

- Боюсь, что нет. Телевик. Но такие фото очень хорошо монтируются, Стив, это дает большую достоверность, чем киносъемка, да и потом здешних клиентов на камеру не снимешь, нет времени и, судя по всему, слишком рискованно.

- Тебе виднее. Во сколько это мне станет?

- Оплата их номера в гостиницах...

Прошке поднял палец:

- Нет, нет, двух номеров, пожалуйста! Франц храпит, и потом, я привык засыпать с женщиной. Кузанни спросил Гринберга:

- Ты слышал?

- Да. Сколько это все будет стоить? Говори сумму, я отвечу тебе "да" или "нет".

- Ты ответишь "да", Стив.

- Сначала назови сумму, - повторил Гринберг.

- Это может стоить плюс-минус двенадцать тысяч долларов. Прошке покачал головой:

- Неверно. А если интересующие вас люди полетят в Штаты? Чили? Или на Мадагаскар? Пусть переведет пятнадцать тысяч...

- Он говорит, что надо перевести пятнадцать тысяч, Стив.

- Нереально, - ответил Гринберг. - Максимум, на что я могу пойти, это шесть тысяч. Марка по-прежнему падает, так и так ему выгодно, он согласится...

Кузанни обернулся к Прошке:

- Мой продюсер готов уплатить шесть тысяч долларов. Прошке покачал головой:

- Это несерьезно, мистер.

- Хорошо, но скостите же хоть на сколько-нибудь, - взмолился Кузанни.

Прошке пожевал губами и несколько растерянно шмыгнул носом:

- Ладно, черт с ним, пусть пересылает четырнадцать тысяч. Кузанни повторил в трубку:

- Он согласен на четырнадцать.

- Это нереально, Юджин! Четырнадцать тысяч баков за двадцать фотографий?! Он хочет сорвать куш на жареном! Найди кого-нибудь еще и сразу называй сумму: "Мой продюсер готов перевести семь с половиной тысяч, и ни цента больше, цена окончательная".

- Сейчас, погоди. - Кузанни снова обернулся к Прошке: - Семь с половиной тысяч. Он говорит, что уплатит семь с половиной тысяч...

Прошке медленно покачал головой; лицо его было обиженным.

- Повторяю: я буду охотиться не за неверной женой. Он знает, о ком идет речь?

- Хорошо, Стив, - сказал Кузанни, - давай уговоримся так: я иду на риск... Семь с половиной тысяч платишь ты, а остальные шесть вычтешь из моего гонорара...

- Не делай глупостей! Он обирает тебя...

- Стив, я прошу тебя сделать то, что прошу... Прошке написал на салфетке номер телекса:

- Пусть отправит перевод на тринадцать тысяч прямо сейчас же в мой банк, счет шестнадцать двадцать три четыреста пять.

Кузанни повторил; Гринберг раздраженно сказал:

- Погоди, я должен встать с кровати... Диктуй...