Межлуние (СИ)

Стремительная вереница всадников сопровождала в безлунной ночи богато украшенную карету, чья позолота отливала искрящимися огнями фонарей и факелов, раздуваемых порывистым ветром. Прислужников было слишком много для свиты телохранителей, и они не скрывали оружие. Везде, где они появлялись, тишина пустынных улиц нерушимого города разбивалась грохотом копыт и перестуком колес. Громогласный шум, будто разъяренный лев, бросался на стены и метался по переулкам, угрожая рыком неясным теням, поспешно прячущимся в потухших глазницах окон.

Неудержимо летя к своей цели, словно раскаленная стрела, эскорт оставлял за собой во тьме яркий след, исчезающий лишь спустя время. Отблески огня то и дело врывались в окна кареты, подчеркивая темные фигуры сидящих внутри. Стальная маска мужчины, закутанного в одежды, не оставляющие ни одного открытого участка кожи, оскалилась в агрессивной гримасе. За ее узкими прорезями был лишь непроглядный мрак, следящий за спутницей, внимательно слушавшей глухой голос, будто доносящийся не из-под кованой личины, а из неведомой бездны безлуния.

— Отменив замысел, мы проявим слабость.

— Это очень рискованный план. Откуда у вас такая уверенность в успехе?

— Проведя во сне несколько лет, ты начинаешь смотреть на мир иначе.

— Я сомневаюсь, — упрямо возразила она.

Он наклонился к ней, и рука в перчатке легла на ее плечо.

— Кто-то должен подвести черту. Семей слишком много. В этом наша уязвимость.

— Ваши решения могут привести нас как к победе, так и к поражению, — отчеканила девушка.

— Тебе известно меньше моего. Ты молода и прямолинейна. Не видя всех врагов перед собой, ты страшишься того, кто может оказаться за спиной. Пережив предательство, ты обороняешься тогда, когда следует атаковать.

— Разве не разумно выявить устроившего взрыв? Что, если он поджидает нас?

— Его деяния случайны. Опасность как полог, скрывающий убийцу. Откажись от страха, сорви его, и к тебе вернется уверенность.

— Кем бы он ни был, я готова ко всему, — процедила девушка.

— Твое внимание приковано к пешке. Она испугала тебя. Выросла над тобой, заслонив собой фигуры. Найди короля, повергни его, и война закончится.

— В нашей семье никому не удавалось стать королем. Каждый раз, когда кто-то надевал корону, Сагро оказывалось на границе безлуния. Зачем вступать в игру?

— Нас пригласили на партию. Символичность, недоступная среднему уму.

— Что на этот раз? Заявить о своих правах по праву наследования? Заставить Темпоре и Парадис признать вас императором?

Улица сузилась, один из всадников приблизился к карете, и свет от его факела заострил черты маски, придав ей зловещий вид.

— Ни к чему убеждать друзей и заставлять врагов признавать тебя монархом. Единственному Дону не потребуются символы власти.

— Так значит, вы задумали уничтожить все прочие семьи? — Ужаснулась Эмира.

— Всему свое время. Начни я пробуждать верных мне спящих, и враги затаятся. Нам не нужна открытая война, — ответил Джозеф Трейн.

Эмира обдумала его слова.

— Сколько невинных должно погибнуть?!

Дон Сагро не ответил, и его молчание было чудовищным ответом.

— Все?! — Догадалась она, раскрыв кровожадный замысел.

Даже Дио со своим масштабным юношеским мышлением не мог бы предложить такое решение.

— Выживает сильнейший, — глухо и монотонно прозвучало его решение.

Невероятная картина предстала перед мысленным взором потрясенной Эмиры, на которой ворвавшиеся в Ая прислужники кромсают всех, кто попался им под руку. Как устланы обезображенными телами парадная лестница и сад. Как выбрасывается из окна Велия, чья гордость и честь не оставляли иного выбора. Как бледнеет лицо Маргада, пронзенного множеством шпаг. Она почти ощущала предсмертную боль обреченных, и жалела о том, что родилась в своей семье. Урожденная Трейн, Эмира не могла покинуть Сагро, ибо была ее частью. Не могла ослушаться деда, возжелавшего окрасить Илинию в багровые тона. Как она будет смотреть в зеркало, если возненавидит себя за бездействие?

Усмиряя жестокость людских сердец, и проявляя милосердие к ближнему, Эмира надеялась не словом, но делом изменить мир к лучшему. Все прежние дипломатические переговоры окажутся бесплодными, и оборвутся старательно налаженные связи. Ее окружение не только оскудеет, — исчезнет в безлунии, под сиянием кровавой луны. Клокочущая в ней любовь к жизни противилась самой идее массового убийства, казавшегося невозможным деянием. Она не желала участвовать в подобной бойне.

Обогнув парк, карета замерла перед виллой Темпоре. Ступив на брусчатку, вампиро подозвали к себе верховых. Громадная фигура Джозефа Трейна невольно притягивала взгляд и возвышалась над спешившимися прислужниками, окружившим своего Дона, являвшего им образ могучего хищника, вставшего на задние лапы и готового разорвать противника голыми руками.

— Франсуа, расставь людей и жди приказа.

— Си, синьор!

Двери особняка распахнулись, и в сопровождении охраны к ним вышел Бенито Валье.

— Приветствую вас и прошу идти за мной.

За его плечами показался надменный профиль Элизабет Гранд, с проницательным взором изучающей Трейнов.