Межлуние (СИ)

Есть множество встреч, к которым мы так или иначе стремимся. Будь то свидание с любимым человеком, или чем-то нам привычным, с чем нам с сожалением пришлось расстаться — мы томимся в надежде приблизить эту встречу. День ото дня мы планируем, как же произойдет долгожданное воссоединение. Порой, у нас не появляется мысли, из-за чего солнце не греет как прежде, а все краски мира потускнели и не радуют глаз, но стоит увидеть сокровенное желание, столь робкое, что скрывалось от нас самих за завесой постоянной борьбы, и сердце начинает биться чаще. Иногда достаточно одного упоминания о потерянном. В таком случае мы забываем обо всем остальном, вспоминая истинную привязанность, собирающую нас в единое целое, и указывающую единственно важный путь.

Неровная черта родного берега, приковала к себе Торе. Где-то там, в знакомой предрассветной дымке был его Дом и оставленная в одиночестве Кармела, окруженная коварными агентами клира. Вот куда ему хотелось вернуться, и как же горько принимать факт собственного бессилия. Он не мог отправиться туда прямо сейчас. Захваченный бриатами псевдосвященник принадлежал к чуждой им вере. Ни одно слово или знамение не вызовет у них ни суеверный страх, ни желание отпустить его на свободу. А дальше… Его дальнейшая судьба весьма печальна.

Как и всем, кто узнал о делах королевской разведки, ему предстояло провести многие годы, если не всю жизнь, в застенках особой тюрьмы. Бриатская судебная машина была столь же медлительной, как и инертной. Даже после рассекречивания деталей боевого похода, пройдет порядочно времени, прежде чем его дело и вынесенный приговор пересмотрят. Разумеется, при объяснении ситуации неожиданному пассажиру, Джонатан выбрал более вычурные выражения, в свойственной ему манере смягчать неприглядную правду.

Держась за планширь, Торе смотрел на проплывающий мимо него Эспаон, и лихорадочно придумывал слова, способные убедить командира корабля. И в этот час ему повезло стать свидетелем разговора Джонатана с Кэтрин, приведенной на верхнюю палубу. Было ли это распоряжение продиктовано необходимостью собрать вокруг себя множество очевидцев, одним присутствием разрушающих возможные слухи о некой связи между двумя молодыми людьми, или коммондер, столь часто оглядывающийся на запад, не хотел оставлять свой пост, — никому не было известно.

— Здравствуйте, сэр, — начала Кэтрин, щурясь от свежего ветра. — Мне неловко просить вас развязать мне руки.

— Мне бы не хотелось отказывать, и, тем не менее, ваши поступки вынуждают меня именно к этому.

— Разве я могу навредить вам сейчас?

Джонатан указал рукой на восток.

— Там находится те, кто преследовал мой корабль. Малейший проблеск или другой сигнал выдадут нашу позицию.

Девушка склонила голову и оперлась о фальшборт. Было в ее позе что-то намекающее на надломленный дух, смирившийся с незавидной участью.

— Меня ждет виселица?

Коммондер бросил на нее короткий взгляд. Ему стоило усилий удержаться от ответа, и в его глазах мелькнуло сожаление.

— Почему вы не отдаете приказ, если моя участь уже предрешена? Никто не осудит вас.

— Мне не по нраву использовать реи или бегущий такелаж не по их прямому назначению. Кроме того, это даст вам, мисс Хардман, несколько дней жизни, проведенных в раскаянии.

— Или… — она подняла на него глаза, и тихо продолжила, — вы не хотите видеть мою смерть? Быть тем, кто решит мою судьбу?

Джонатан выдержал ее удар и постарался скрыть волнение, ответив:

— Не смотря ни на что, вы все еще часть команды. В мои обязанности входит забота обо всех, кто находится в моем подчинении. Надеюсь, этого будет достаточно.

Подчеркнутая вежливость реплик не могла укрыться от опытного архиагента, готового на все ради возвращения в Вилон.

— Мои извинения неуместны, и все же я жалею, что вы были тем, кому мне пришлось вредить.

— Вы вредили всем, кто находится на Политимии. Каждому матросу. Обратите внимание, они честно выполняют свой долг и не вымещают на вас свою злобу. Вот перед кем вы должны извиняться в первую очередь.

Кэтрин опустилась на колени.

— Мне нужно лишь твое прощение, — давясь слезами, проговорила она.

Джонатан не сразу нашел нужные слова. Потревоженные чувства боролись с офицерским долгом, и не известно, чем бы это закончилось, если бы не Торе, подхвативший девушку под локти и не поставивший ее на ноги.

— Прошу прощения, — используя свои познания футровского, произнес архиагант. — Убежден, мои извинения так же не будут приняты.

Он не отпускал Кэтрин, придерживая ее за плечи, и девушка попыталась вывернуться.

— Не торопитесь, леди, — не ослабляя хватку, продолжил он. — Нам есть, что обсудить.

— О, нет. — Предупредил Торе, заметив потянувшуюся к оружию руку Джонатана. — Вы же не хотите, чтобы она пострадала?

Прозвучал щелчок и в правой руке клирика показался пистолет.

— Очень любезно с вашей стороны, что вы не обыскали меня.

— Оставайтесь на местах! — Приказал коммондер команде. — Сеньор, чего вы пытаетесь добиться?

— Высадите меня на берег.