Межпоколенческая коммуникация

В Китае принят несколько иной подход к созданию возможностей для пожилых продолжать образование. К 2005 г. в стране насчитывалось около 17 тыс. университетов, в которых обучалось около полутора миллионов человек в возрасте свыше 60 лет. В 1983 г. был организован первый университет для пожилых в городе Джинан в провинции Шандонг. С тех пор организация университетов для пожилых развернулась во всех китайских провинциях. Например, в провинции Хебеи в университете для пожилых обучается 1900 студентов. Престарелые студенты могут выбирать курсы по компьютерным наукам, истории, поэзии, литературе, домашней экономике и другие курсы (всего около 50), которые, по мнению администрации университета, способствуют улучшению качества жизни пожилых (People’s Daily, June 22, 2005). В КНР, как можно заметить, обучение для пожилых в значительной степени сегрегировано по возрастному признаку, и поэтому пожилые студенты не вовлечены в общение с молодежью в процессе обучения.

В современной России в подходах к образовательной деятельности к сожалению, проявляется дискриминация по возрасту. «Старость номинируется как период дистанцирования от образовательного пространства в связи с представлениями либо о неспособности пожилого человека к образованию, либо о наличии у него дефицита времени для ответных компенсаторных действий, либо об исключительном предназначении пожилого человека для работы по дому и воспитания внуков» (Елютина, Чеканова 2003, 31). Представления о том, что в пожилом возрасте снижается когнитивная и образовательная компетенция пожилых часто приводят к неодобрительному общественному мнению по отношению к тем пожилым, которые хотят продолжать свое образование. Нередко это мнение формулируется более молодыми членами семьи, у которых «доминирует тезис несовместимости пожилого возраста с образованием, тотального „одомашнивания⁴¹, жестокого навязывания функции домхоза, бесплатного выполнения семейных бытовых обязанностей» (Елютина, Чеканова 2003, 36): «Человеку делать нечего, лучше бы больше помогал по хозяйству» (женщина, 48 лет), «Дома не сидится, все не может никак угомониться» (женщина 51 год), «Ему больше всех надо, всегда хочет быть в центре внимания, любыми способами хочет продемонстрировать собственную значимость, лучше бы дома сидел, и нам спокойней бы было» (женщина, 47 лет), «Какое образование? Это же возраст маразмов. Памяти нет, все забывает» (мужчина 55 лет).

Однако сами пожилые люди в России видят свое место в образовательном процессе по-иному. Например, опрос людей в возрасте от 57 лет до 81 года в Саратове и Энгельсе (Елютина, Чеканова 2003) для выяснения отношения пожилых людей к перспективам и возможностям их образования показал, что существует по крайней мере несколько распространенных мнений по этому вопросу. Прежде всего была выделена группа пожилых, для которых образование является значительной ценностью, способствующей и росту культурного багажа, и уважению окружающих людей, и самоуважению, и улучшению внутрисемейных отношений и внутрисемейного общения. Эта группа образовательных оптимистов имеет и еще одну характерную черту — большинство отодвигает для себя планку пожилого возраста на 5-15 лет и не готовы идентифицировать себя с престарелыми людьми. Люди этой группы позитивно настроены на образование и использование его в профессиональной карьере, поддержание профессиональных контактов с сотрудниками и коллегами и т. д.

Другая группа пожилых не связывает получение знаний в третьем возрасте с продолжением профессиональной карьеры, не рассуждает о возможности получения нового формального образования, а видит наиболее подходящей для себя форму дополнения своего образования и получения полноценного общения в клубах по интересам. Цель и задача таких пожилых «повседневно общаться, быть на людях, заниматься не только внуками, но и развиваться, быть в курсе событий» (мужчина, 67 лет).