Межполушарные асимметрии и индивидуальные различия человека

Сходной точки зрения придерживается и Е.М. Гареев. Анализируя у здоровых испытуемых пространственно-временные взаимоотношения ЭЭГ, складывающиеся в ходе оценки времени различными методами, автор предположил, что особенности отсчета времени у человека состоят в возможности замещения физиологических аналогов отрезков времени, формирование которых осуществляется с преимущественным участием таламо-париетальной системы и правого полушария, их вербально-символическими обозначениями. Вербальная символизация этих аналогов и анализ количественных соотношений обеспечиваются преимущественно таламо-фронтальной ассоциативной системой и левым полушарием ( Гареев , 1987).

Существуют работы, отстаивающие положение о том, что такая функция, как оценка временных интервалов, имеет различные механизмы и различные полушарные соотношения в зависимости от величины интервалов. Так, О.И. Иващенко и Т.Н. Рещикова (1987) установили, что интервалы 10 мс оцениваются лучше при предъявлении стимулов левому полушарию, в то же время при оценке интервала 180 мс обнаружены обратные полушарные отношения: число правильных опознаний больше, а их время реакции меньше при предъявлении стимулов правому полушарию. Т.Б. Уткина (1981) показала, что индивидуальные особенности отражения времени в диапазоне от 0,5 до 12 сек связаны с показателями альфа-ритма. Точнее интервал 0,5 сек отмеривают испытуемые с меньшим альфа-индексом в левом полушарии и большим в правом, то есть испытуемые с доминирующим левым полушарием. Интервалы же от 2 до 12 сек точнее отмеривают испытуемые с меньшим альфа-индексом в правом полушарии и большим – в левом полушарии, то есть испытуемые с доминирующим правым полушарием. Отмечается роль гендерных различий: Я.А. Меерсон (1996) при исследовании функциональных асимметрий полушарий мозга в осуществлении зрительно-гностических функций установил, что женщины превосходят мужчин в оценке временных параметров.

Таким образом, разработка проблемы психологического времени с психофизиологических позиций, несомненно, является актуальной, поскольку ни одна сфера жизнедеятельности человека не существует вне временного фактора и выявление новых мозговых механизмов, детерминирующих индивидуальную вариабельность восприятия и переживания времени, может существенно обогатить представления об индивидуальных различиях психики человека. Как видно из представленных работ, основной акцент в них делается на изучении какого-либо одного параметра психологического времени, практически не рассматриваются другие его уровни. Многие из них выполнены на клиническом материале, хотя известно, что экстраполяция таких данных на здоровых людей возможна лишь в весьма ограниченных пределах. Не учитываются в них и особенности функциональных асимметрий испытуемых, в лучшем случае принимаются во внимание отдельные признаки латерального предпочтения, например, только позная асимметрия или ведущая рука. Не являются исключением и работы с привлечением ЭЭГ-исследований. Существуют данные, что при проведении психофизиологических и ЭЭГ-исследований необходимо учитывать варианты ИПЛ, так как опора только на фактор ведущей руки в данных исследованиях может являться одной из причин высокой индивидуальной вариабельности данных ЭЭГ. А.В. Берус и соавт. ( Берус, Иващенко, Журавлев, Чистяков , 1997), исследуя влияние фактора ведущего глаза на параметры ЭЭГ, показали, что правши с ведущим правым и правши с ведущим левым глазом выявили достоверные межгрупповые различия спектральных характеристик ЭЭГ. Известны работы по исследованию проблемы восприятия относительно коротких временных интервалов времени у лиц с разными вариантами индивидуальных профилей асимметрии. Так, Ю.В. Бушов и Н.Н. Несмелова (1994) выявили, что левши по сравнению с правшами и амбидекстрами наименее точно воспроизводят длительность предъявляемых стимулов.

При исследовании Т.Н. Березиной (1998) асимметрии образного континуума (особенностей расположения образов в той или иной части пространства) и его связи с особенностями личности было установлено, что образы прошлого чаще располагаются в левой половине пространства воображения, а образы будущего – в правой. Автором было также установлено, что расположение впереди образов прошлого, а позади – образов будущего коррелирует с таким показателем, как интроверсия. Расхождение линии будущего также связано с интроверсией, мнительностью и зависимостью. Расположение впереди образов будущего коррелирует с интеллектуальной продуктивностью, структурированность линии будущего связана с твердостью.