Межвидовой дрифт Гейзлера (СИ)

- Ничего, в Гонконге только так и работали, - отмахнулся Ньютон, и только когда Германн уже был в дверях лаборатории, негромко добавил, - спокойной ночи, Герм, - и нервно содрал этикетку со своей бутылки.

========== Глава 6 Пустой дрифт ==========

Человек не в состоянии осознанно помнить всю свою жизнь, и без нейросвязи в сознании оставались лишь воспоминания о том, что в дрифте казалось слишком четким. И странное ощущение присутствия, из-за которого невозможно было уснуть.

Тишина давила на уши, обостряя мельчайший шум. Отдаленный, едва уловимый гул генераторов, тиканье старомодных часов. Биение сердца, спокойное дыхание. Глаза давно привыкли к темноте, и можно было различить силуэты скудной мебели в небольшой комнате и черноту потолка. Все это реально, кроме назойливого ощущения, которое все еще не прошло после дрифта. Так же, как и в прошлый раз. Словно физически можно ощутить своего напарника по дрифту, даже зная, что его нет рядом. Иллюзия присутствия. Тепло его тела, его дыхание и биение его сердца. Пусть ненадолго, но все это было у них общее. Так незаметно и естественно. В первый раз было так же, а значит, на утро это ощущение должно пропасть. Но сейчас оно слишком ясное и не дает расслабиться. Казалось, если прислушаться, то можно услышать мысли Ньютона. Снова почувствовать то теплое чувство в его груди, и ощутить приятную тягу, когда они вместе.

- Чертов идиот, - негромко проговорил в темноту Германн. Ведь все держалось, пусть и в хрупком, но сбалансированном порядке, к которому он привык, и который его полностью устраивал. И видит Бог, достичь его было трудно. Упорядочить, вывести в систему все, что связано с Гейзлером практически невозможно, но пяти лет совместной работы хватило, чтобы создать нужную обстановку для общения с ним. Не идеальную, но ставшую привычной. А теперь еще и это…

Германн не переносил перемен в своей жизни. Слишком сложно было создать комфортную зону для себя, чтобы потом все уничтожить. Дружба с Ньютоном слишком необходима, чтобы лишиться ее из-за глупых попыток получить что-то большее.

Готтлиб тихо вздохнул, даже не пытаясь представить себе эти отношения. Зачем? Он наперед знал, как все будет. Даже сейчас Ньютон не знает, за что он «влюбился» в Германна. Просто чувствует и хочет. И, стоит пойти навстречу этому порыву, как вся иллюзия ощущений развеется. Германн вполне объективно представлял, что он из себя представляет. Он уже был в браке и наслушался упреков от Ванессы. И был уверен, что и Ньютон не сможет выдержать его вечного ворчания, постоянной отстраненности, не говоря уже о пунктиках, которых было у Германна более чем достаточно, чтобы поразить любого психиатра.

- Идиот, - пробормотал сам себе Ньютон, не зная зачем, протирая и без того чистую доску в кабинете Германна. Отчет по дрифту занял у него чуть меньше часа, и биолог просто не мог усидеть на месте, не то, что попытаться уснуть или даже думать о сне. На что он вообще надеялся? На то, что Германн проникнется к нему внезапной взаимностью? На это Гейзлер перестал надеяться еще пару лет назад, когда стал замечать за собой странную, уж больно не дружескую тягу к своему коллеге. А уж когда он впервые проснулся, удивленно глядя в темноту с гулко бьющимся сердцем и нереальным, но все еще ощутимым после сна вкусом поцелуев Германна и ноющим от возбуждения телом, то сомнений не осталось. Смириться с тем, что проклятая военная база, тяжелые условия работы и ограниченность общения настолько повлияли на Гейзлера, что его стало тянуть к Германну, было трудно даже для развязного биолога с весьма прогрессивными взглядами. А признав себя конченным извращенцем, Ньютон наткнулся на очевидную проблему. Германн. Более консервативного и правильного, чертовски зацикленного на порядке человека он не знал. И даже представить, что математик вдруг согласится на подобного рода отношения, было трудно. Хотя, по ночам сознание все чаще и разнообразнее себе это представляло, из-за чего порой утром за работой биолог утыкался в свои образцы и боялся встретиться взглядом с коллегой, переживая, что Готтлиб сразу все поймет по одному выражению его лица. А затем первый дрифт. И ничего не изменилось. Ньютон хотел порадоваться хотя бы тому, что Германн вовсе от него не отстранился, не презирал и не осуждал. Но он и ничего не делал. Вел себя, как раньше, может, чуть спокойнее. Но вот новый дрифт в красках дал понять значение этого спокойствия.

«Этого не должно быть. Даже не думай. Меня все устраивает, как есть. Почему тебе не достаточно дружбы?» - словно эхом отдавались в голове биолога ощущения Германна.

«Не достаточно» - Ньютон осторожно сложил тряпку и пристроил ее на подставке внизу рабочей доски Германна. Для Германна их отношения – константа, на которой строится их общение. Вот только Ньютон все еще упорно верил, что это живой организм, который живет и развивается. И этот спор им уже не удастся решить так же легко и непринужденно, как все предыдущие.

***