Межвидовой дрифт Гейзлера (СИ)

- Сначала все мерцало так быстро-быстро, что я даже подумал, что все, конец, ничего не сработало, но затем, - Гейзлер взмахнул руками и слабо счастливо улыбнулся, глядя на Германна, окончательно сбивая его с толку. Математик сел прямее и нервно поджал губы, глядя на бледное полное эмоций лицо Гейзлера, который так беспечно лежал у него на коленях и явно не собирался вставать. И Германну уже не верилось, что всего минуту назад он чувствовал прикосновение его мягких губ и дрожащее дыхание. Похоже, что сам Ньютон этого уже не помнит, иначе бы биолог не рассуждал сейчас о дрифте.

- Я… Я могу спокойно рассмотреть любое воспоминание. Чувствую эти отголоски, оставшиеся от коллективного сознания, ты понимаешь? Только я и сознание кайдзю, и, Герм, без коллективного разума оно такое пустое. В смысле, нет, там куча образов с их родной планеты, все то, что осталось от сознаний остальных, пока была связь, но отдельно сознание кайдзю очень спокойное и покорное. Знаешь, я даже чувствовал, как оно ищет связи. Оно привыкло существовать в коллективном сознании, быть обособленным для кайдзю противоестественно. Это же потрясающе! Ты понимаешь, если допустить…

Германн перестал слушать Ньютона и просто смотрел на бледного биолога. Сосуды полопались, и его глаза заплыли алым цветом, нижнее веко сильно дергалось, Готтлиб чувствовал, как мелко дрожит тело Ньютона и видел, как трясутся его руки, не мог понять, как его друг, находясь в таком состоянии, все еще продолжает нервно и торопливо говорить о своих монстрах. Восхищаться ими.

- Ньютон, - перебил биолога Германн и строго посмотрел на друга.

- Что? – немного удивленно спросил Ньют, удобнее устраиваясь на напряженных ногах друга.

- Поговорим обо всем после того, как тебя осмотрят медики.

========== Глава 7 Зона комфорта ==========

Но времени зайти к Ньютону в медотделение у Германна так и не хватило. Нужно было вернуться к работе, закончить отчет перед предстоящей конференцией, о которой упоминал Хэнсен, и которая напрочь вылетела из головы математика по вине Ньютона. И при желании Германн мог бы придумать еще множество причин и оправданий достаточных, чтобы оттянуть новую встречу с биологом. Но вот избавить свои мысли от Ньютона он не мог, как ни старался, и работа над отчетом не помогала.

Ведь все это тянется еще с Гонконга, как бы упорно Германн этого ни отрицал, а теперь все обострилось до предела.

- … это физиология, не понимаю, как ты вообще держишься, но я собираюсь…

- Хватит, Ньютон, мне не обязательно это знать, - проворчал Германн, сдвигая исписанную часть доски, и покосился на биолога, который пытался что-то сделать со своими волосами, глядя на свое отражение в одном из аквариумов с органами кайдзю.

- Порой мне кажется, что ты сам как робот. Странный, кривой, ворчливый…

- Ньютон!

- Германн, - хмыкнул с озорной улыбкой биолог и повернулся, раскинув руки, словно ожидая, что Готтлиб прокомментирует его внешний вид. Хотя комментировать было нечего: обычные узкие джинсы, простая светлая рубашка в клетку с небрежно расстегнутым воротом и закатанными до локтей рукавами, обнажающими татуированные руки. Обычный вид Ньютона, поэтому Германн лишь нахмурился, глядя на друга.

- Чувак, ну хоть бы поддержал, раз самому не интересно, - фыркнул немного расстроенный Гейзлер, - или это ты так ревнуешь?

Глупое, непрошеное воспоминание с Гонконга. Германн отложил почти готовый отчет и откинулся на спинку стула, окинул взглядом свою личную комнату - полупустую и безупречно аккуратную, похожую на его рабочий кабинет куда больше, чем на спальню, если не считать кровати. И все легче было представить Ньютона частью этого упорядоченного мира, и возможность эта, став такой реальной, крепко внедрилась в сознание математика.

***

- Как ты себя чувствуешь? – нарочно небрежно спросил Германн, когда на следующее утро застал Ньютона за настройками нейромоста.

- Охрененно! – бодро отозвался биолог и самодовольно улыбнулся, отрываясь от клавиатуры и поворачиваясь к своему другу. – Медики меня осмотрели, прописали какие-то таблетки и рекомендовали не напрягаться, но черт с ними, я не в состоянии просто валяться без дела. Вот, смотри, - Ньютон с энтузиазмом подошел к широкому столу, над которым горела часть только начатой голографической модели родной планеты кайдзю.

- Я с моделями мало работал прежде, так что в основном веду записи, - биолог махнул на свой стол, придвинутый ближе к нейромосту. И рабочее место Ньютона теперь было завалено записями и раскрытыми журналами, в которых Гейзлер вел записи. От внимания Германна не укрылись и три одноразовых стаканчика из-под кофе в корзине для бумаг, и пустая смятая банка энергетика, заваленная скомканными листами из журналов.

- Ты не спал. И решил загубить себе сердце. Смерть от инфаркта тебе кажется более приятной, чем от перегрузки мозга? – ворчливо заметил Готтлиб, пытаясь скрыть свое беспокойство.