Межвидовой дрифт Гейзлера (СИ)

- Потом, - перебил его Гейзлер, - прогуляйся, приятель, ок? – на правах начальника выпроводил Ньютон своего подручного, и Джонатан коротко кивнул, и бросив на своих начальников пораженный взгляд быстро выскользнул из кабинета, прикрыв за собой дверь.

- Тебе не хватает тех слухов, что и без того о нас ходят? – поджав губы, недовольно спросил Германн, оперевшись на трость и хмуро глядя на Ньютона, который так органично смотрелся в своем наполненном органами кабинете.

- Слухи? Это про то, что мы встречаемся? Или про то, что мы вытворяем после рабочей смены? Или про мои фетиши на органы? – со смешком спросил Гейзлер.

- Не вижу в этом ничего забавного, - все так же хмуро заметил Германн и вздохнул.

- Да черт с ними, со слухами. Они и на Гонконгской базе ходили, и, знаешь ли, там и похлеще про нас говорили.

- Не интересовался, - коротко прищурился Германн.

- Еще бы, ты кроме как со мной почти ни с кем не разговаривал, а вот больше бы с Тендо общался, то был бы в курсе.

- Ты хочешь слухи обсуждать? – непонимающе спросил Германн, глядя на Ньютона.

- Не совсем, - признался биолог и серьезно посмотрел на Готтлиба, и Германн знал этот взгляд.

- Нет, - сказал он, стоило Ньютону приоткрыть рот.

- Нет? – переспросил Гейзлер и на этот раз не собирался отступать. – Германн, два месяца.

- Что, юбилей хочешь отметить? Я не переношу подобных сантиментов, тем более у нас работа…

- Ночью ты не работаешь, - возразил биолог, но тут же нахмурился, - не каждой ночью ты работаешь, - исправился он.

Германн тихо выдохнул и нервно поджал губы, перевел взгляд на нейромост, подключенный к мозгу кайдзю.

«Почему отношения всегда должны быть такими?» - невольно подумал Готтлиб. Он упорно избегал назревавшего конфликта. Их работа слишком важна, чтобы задвигать ее на второй план в угоду отношениям и, к его счастью, Ньютон это понимал и не возмущался, когда Германн попросил не афишировать их отношения, чтобы не отвлекать остальных работников, чтобы не сбиваться с рабочего ритма. Чтобы дать самому Германну время привыкнуть. Вот только Ньютон воспринял это несколько вольно, и Готтлиб понял это, с удивлением заметив, что биолог теперь все больше ищет его общества, больше времени проводит с ним в рабочем кабинете, заходя к математикам каждые пару часов, когда вынужден был делать перерывы между дрифтами. Легкие незаметные касания. Он постоянно был слишком близко, все чаще обращался к Готтлибу по имени и заносил кофе, не стеснялся спорить в присутствии остальных ученых и военных. И, хоть по началу Германн нервничал, замечая это, но потом с каким-то отстраненным удивлением осознал, что так ведь было всегда. Ньютон постоянно был рядом, так же близко, и он воспринимал это как данное. И от того, что все стало как прежде, на душе становилось легче. Вот только, стоило им остаться наедине в одном из их кабинетов, или в комнате отдыха, или задержаться после смены, как Ньютон переступал эту и до того шаткую границу слишком близкой дружбы. Германн долго привыкал к горячим рукам, приобнимающим его за талию, и мягким губам биолога, к его тихим довольным вздохам и откровенным прикосновениям. К тому, что он может встать за спиной и вцепиться в плечи, называя это массажем. Хотя, Готтлиб должен был признать, что в этом Ньютон оказался по-настоящему хорош, и усталые мышцы таяли, расслабляясь под умелыми руками Гейзлера, который не переставая о чем-то болтал. Но стоило поцелуям стать слишком страстными, как Германн неизменно отстранялся и находил предлог остановиться. И Ньютон неохотно, но соглашался. Раньше, по крайней мере

- Два месяца, Герм, кайдзю тебя дери, это ненормально, - решительно произнес Гейзлер, не сводя взгляда с друга, давая понять, что в этот раз он от разговора не уйдет.

- Я бы так не сказал… – Германн замер на месте, а вот биолог, напротив, резко пошел в наступление и мгновенно оказался вплотную к Готтлибу и напористо прижался к его губам, пытаясь поцеловать математика.

- С ума сошел?! – зашипел Готтлиб и невольно бросил быстрый взгляд на закрытую дверь, - я же сказал, не на работе! – он уперся рукой в грудь решительного биолога, но сам же быстро оборвал прикосновение и отошел подальше.

- Да. Не на работе. Но мы всегда работаем, если ты не заметил, - с упреком тихо ответил Гейзлер, прохаживаясь по кабинету, преграждая путь к отступлению для Германна.

- А то ты этого не знал, - язвительно тихо ответил Германн, обходя заваленный бумагами письменный стол. – А за твое поведения мы этой работы еще и лишиться можем, - напомнил Германн, не сводя взгляда с Ньютона.

- Не лишимся, нас заменить некем, - с улыбкой ответил биолог и оперся руками о столешницу, - два месяца, Германн. Это уже не смешно.

- Давай не будем это обсуждать сейчас. Не здесь. Не в кабинете, когда через коридор работают мои подчиненные, - строго и совсем тихо произнес Готтлиб, чувствуя, как вспотели ладони. Теперь, он был бы не против, если бы Ньютон вместо этого разговора сообщил, что обнаружил новую угрозу человечеству. Эту проблему можно было бы решить.